Осознание и знание того, что на Земле ещё есть человек...
Осознание и знание того, что на Земле ещё есть человек, с которым у тебя есть взаимопонимание, даже несмотря на разную форму обрамления мыслей, способно превратить жизнь на Земле в Рай.
Осознание и знание того, что на Земле ещё есть человек, с которым у тебя есть взаимопонимание, даже несмотря на разную форму обрамления мыслей, способно превратить жизнь на Земле в Рай.
Пусть чувства те воспеты и прославлены,
И всё-таки добавим ещё раз,
Что коль любовь и дружба не разбавлены,
А добровольно воедино сплавлены,
То этот сплав прочнее, чем алмаз.
Женщины не могут хранить тайны, но ни одна из них не разболтает то, что у неё на сердце.
Женщина, которая экономит на себе, вызывает у мужчин единственное желание — сэкономить на ней!
Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,
Кто не помнит утех, не прощает обид.
Гнев губит и разумных.
Убедительно говорящая женщина становится для мужчины любимой, любимый мужчина всегда говорит убедительно.
Битвы словесной стихла гроза.
Полные гнева, супруг и супруга
Молча стояли друг против друга,
Сузив от ненависти глаза.
Все корабли за собою сожгли,
Вспомнили всё, что было плохого.
Каждый поступок и каждое слово —
Всё, не щадя, на свет извлекли.
Годы их дружбы, сердец их биенье —
Всё перечёркнуто без сожаленья.
Часто на свете так получается:
В ссоре хорошее забывается.
Тихо. Обоим уже не до споров.
Каждый умолк, губу закусив.
Нынче не просто домашняя ссора,
Нынче конец отношений. Разрыв.
Всё, что решить надлежало, — решили.
Всё, что раздела ждало, — разделили.
Только в одном не смогли согласиться,
Это одно не могло разделиться.
Там, за стеною, в ребячьем углу
Сын их трудился, сопя, на полу.
Кубик на кубик. Готово! Конец!
Пёстрый, как сказка, вырос дворец.
— Милый! — подавленными голосами
Молвили оба. — Мы вот что хотим... —
Сын повернулся к папе и маме
И улыбнулся приветливо им.
— Мы расстаёмся... совсем... окончательно...
Так нужно, так лучше... И надо решить,
Ты не пугайся. Слушай внимательно:
С мамой иль с папой будешь ты жить?
Смотрит мальчишка на них встревоженно.
Оба взволнованны... Шутят иль нет?
Палец в рот положил настороженно.
— И с мамой и с папой,— сказал он в ответ.
— Нет, ты не понял! — И сложный вопрос
Каждый ему втолковать спешит.
Но сын уже морщит облупленный нос
И подозрительно губы кривит...
Упрямо сердце мальчишечье билось,
Взрослых не в силах понять до конца.
Не выбирало и не делилось,
Никак не делилось на мать и отца!
Мальчишка! Как ни внушали ему,
Он мокрые щёки лишь тёр кулаками,
Понять не умея никак: почему
Так лучше ему, папе и маме?
В любви излишен, друзья, совет.
Трудно в чужих делах разбираться.
Пусть каждый решает, любить или нет?
И где сходиться и где расставаться?
И всё же порой в сумятице дел,
В ссоре иль в острой сердечной драме
Прошу только вспомнить, увидеть глазами
Мальчишку, что драмы понять не сумел
И только щёки тёр кулаками.
Знает один — знает один, знают два — знают двадцать два.
Я научился смотреть на смерть как на старый долг, который рано или поздно надо заплатить.
Чтобы жизнь улыбалась волкам — не слыхал:
Зря мы любим её, однолюбы.
Вот у смерти — красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.