Мы предателей наших никак не забудем и счета им предъявим за нашу судьбу...
Мы предателей наших никак не забудем
И счета им предъявим за нашу судьбу.
Но не дай мне, Господь, недоверия к людям —
Этой страшной болезни, присущей рабу.
Мы предателей наших никак не забудем
И счета им предъявим за нашу судьбу.
Но не дай мне, Господь, недоверия к людям —
Этой страшной болезни, присущей рабу.
От нежданного счастья, глупец, не шалей.
Если станешь несчастным — себя не жалей.
Зло с добром не вали без разбора на небо:
Небу этому в тысячу раз тяжелей!
Кто хранит уста свои, тот бережёт душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда.
Это было не раз, это будет не раз
В нашей битве глухой и упорной:
Как всегда, от меня ты теперь отреклась,
Завтра, знаю, вернёшься покорной.
Но зато не дивись, мой враждующий друг,
Враг мой, схваченный тёмной любовью,
Если стоны любви будут стонами мук,
Поцелуи — окрашены кровью.
Есть книги, из которых можно узнать обо всём и ничего не понять.
Иногда полезно всё потерять, чтобы понять, чего тебе действительно не хватает.
Цель жизни — в радости. Нельзя невзгодой жить,
Без тайного тепла под непогодой жить.
Чтоб не терзаться, то, чего лишишься завтра,
Сегодня отсекай! Учись свободой жить.
Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Кажется, это Диоген Лаэртский рассказывал о философе, который три года обучался бесстрастию, платя монету каждому оскорбившему его человеку. Когда его ученичество кончилось, философ перестал раздавать деньги, но навыки остались: однажды его оскорбил какой-то невежа, и он, вместо того, чтобы наброситься на него с кулаками, захохотал. «Надо же, — сказал он, — сегодня я бесплатно получил то, за что платил целых три года!»
Тот, кто хочет увидеть живого Бога, пусть ищет его не в пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.
Изначальней всего остального — любовь,
В песне юности первое слово — любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!