У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят...
У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье...
У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье...
Конечно же время лечит, но когда вы вылечитесь, оно уйдёт от вас тоже.
Жили-были Годы. Они, конечно, брали своё, но заодно прихватили и наше.
Живя с людьми, не забывай того, что ты узнал в уединении. И в уединении обдумывай то, что ты узнал из общения с людьми.
Не ставь ты дураку хмельного угощенья,
Чтоб оградить себя от чувства отвращенья:
Напившись, криками он спать тебе не даст,
А утром надоест, прося за то прощенья.
Тобой пленяться издали
Моё всё зрение готово,
Но слышать боже сохрани
Мне от тебя одно хоть слово.
Иль смех иль страх в душе моей
Заменит сладкое мечтанье,
И глупый смысл твоих речей
Оледенит очарованье...
Так смерть красна издалека;
Пускай она летит стрелою.
За ней я следую пока;
Лишь только б не она за мною...
За ней я всюду полечу,
И наслажуся в созерцанье.
Но сам привлечь её вниманье
Ни за полмира не хочу.
Друг — это одна душа, живущая в двух телах.
Худшего несчастья, чем лишение разума, нет на свете.
Любовь и Смерть, прервав борьбу от века,
Сошлись в таверне, в «Жизни Человека»,
И выпили. Колчаны же — увы!-
Швырнули на побеги муравы,
Сообразив лишь утром — оплошали:
Они же стрелы так перемешали!
И, торопясь, собрать решили вновь
И бытие людское, и любовь.
Но был туман, и спешка без оглядки,
И стрелы разделили в беспорядке,
И много ненавистных, чуждых стрел
Там Смерть заполучила в свой удел,
И много раз Любовь, блуждая рядом,
Брала стрелу, напитанную ядом.
Вот отчего так много в мире зла
И множатся страданья без числа:
Не та и не туда летит стрела.
И часто старый любит, как юнец,
А юного нежданный ждёт конец!
Пока до начальника доберёшься, раз десять споткнёшься.
Замечательно, что Америку открыли, но было бы куда более замечательно, если бы Колумб проплыл мимо.