Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть...
Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.
Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живёт —
И всех вас гроб, зевая, ждёт.
Гиены и трусов, и храбрецов
Жуют без лишних затей,
Но они не пятнают имён мертвецов:
Это — дело людей.
А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша, или видел осенью перелётных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю.
Кидание понтов, бессмысленных и беспощадных — обычная российская болезнь. Это вызвано не пошлостью нашего национального характера, а сочетанием европейской утончённости и азиатского бесправия, в котором самая суть нашей жизни. Кидая понты, русский житель вовсе не хочет показать, что он лучше тех, перед кем выплясывает. Наоборот. Он кричит — «смотрите, я такой же как вы, я тоже достоин счастья, я не хочу, чтобы вы презирали меня за то, что жизнь была со мной так жестока!» Понять это по-настоящему может лишь сострадание.
Ничто так не мешает радоваться жизни, как сама жизнь.
Везувия боятся, но ведь живут же возле него!
Моя честь — это моя жизнь; обе растут из одного корня. Отнимите у меня честь — и моей жизни придёт конец.
Ни отчаянья, ни стыда
Ни теперь, ни потом, ни тогда.
Я говорил тебе: страшися девы милой!
Я знал, она сердца влечёт невольной силой.
Неосторожный друг! я знал, нельзя при ней
Иную замечать, иных искать очей.
Надежду потеряв, забыв измены сладость,
Пылает близ неё задумчивая младость;
Любимцы счастия, наперсники судьбы
Смиренно ей несут влюблённые мольбы;
Но дева гордая их чувства ненавидит
И, очи опустив, не внемлет и не видит.