И даже если сплю, твой образ дивный чарует взор и сердце непрерывно...
И даже если сплю, твой образ дивный
Чарует взор и сердце непрерывно.
И даже если сплю, твой образ дивный
Чарует взор и сердце непрерывно.
У меня нет никаких предрассудков ни по поводу цвета кожи, ни касты, ни вероисповеданий. Достаточно знать, что речь идёт о человеке — хуже всё равно уже некуда.
К счастью можно прийти двумя путями. Первый путь — внешний. Приобретая лучшее жилище, лучшую одежду, более приятных друзей, мы можем в той или иной степени обрести счастье и удовлетворение. Второй путь — это путь духовного развития, и он позволяет достичь счастья внутреннего. Однако эти два подхода не равноценны. Внешнее счастье без внутреннего не может длиться долго. Если жизнь рисуется вам в чёрных красках, если вашему сердцу чего-то недостаёт, вы не будете счастливы, какой бы роскошью себя ни окружили. Но если вы достигли внутреннего спокойствия, то можете обрести счастье даже в самых тяжёлых условиях.
Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости.
Причина, по которой реки и моря получают дань от сотни горных потоков, заключается в том, что они находятся ниже последних. Благодаря этому они в состоянии господствовать над всеми горными потоками. Точно так же и мудрец, желающий быть выше людей, ставит себя ниже их; желая быть впереди них, он становится позади. Вот почему, хотя его место выше людей, они не чувствуют его тяжести; хотя его место впереди них, они не считают это оскорблением.
Человеку, который стыдится, присуще желание жить честно.
Если человек хочет жить, то медицина бессильна!
— Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня ещё не целовал никто, кроме жениха.
— Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?
Над книгой, собранной за день,
я жизнь порхал, а не работал,
в тени Великих, —
но и тень,
отбрасывая на кого-то.
Пора давно за всё благодарить,
За всё, что невозможно подарить.
Когда-нибудь кому-нибудь из вас
И улыбнуться, словно в первый раз.
В твоих дверях, ушедшая любовь,
Но невозможно улыбнуться вновь.
— Прощай, прощай, — шепчу я на ходу,
Среди знакомых улиц вновь иду,
Подрагивают стёкла надо мной,
Растёт вдали привычный гул дневной,
И в подворотнях гасятся огни.
— Прощай, любовь, когда-нибудь звони.
Так оглянись когда-нибудь назад:
Стоят дома в прищуренных глазах,
И мимо них уже который год
По тротуарам шествие идёт.
Велико ли, мало ли дело, его надо делать.