Мне плохо с людьми, потому что они мне мешают слушать: мою душу...
Мне плохо с людьми, потому что они мне мешают слушать: мою душу — или просто тишину.
Мне плохо с людьми, потому что они мне мешают слушать: мою душу — или просто тишину.
Зёрна наших надежд до конца не сберём,
Уходя, не захватим ни сад и ни дом.
Не жалей для друзей своего достоянья,
Чтобы недруг его не присвоил потом.
Человек, думающий, что он свободен, подобен брошенному камню, который думает, что он летит.
Сидит чукча на дереве, и пилит сук, на котором сидит. Проходит мимо охотник и говорит: «Смотри — упадёшь». Чукча пилит дальше. Сук падает и чукча вместе с ним. Встаёт и говорит: «Шаман, однако».
У нас ведь всё могло быть иначе. Если бы ты не отпустил мою руку...
И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?..
Неправ твой, о небо, святой приговор!»
И только замолкли — в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой.
Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их весёлый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей
И щедро поит их студёный ручей.
Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнём.
Один бьётся в горячке, другой остывает в морге, а средняя температура по больнице 36,6°.
На зелёных коврах хорасанских полей
Вырастают тюльпаны из крови царей,
Вырастают фиалки из праха красавиц,
Из пленительных родинок между бровей.
А что такое жизнь, как не цепь вдохновенных безрассудств?
Если человек говорит правду, рано или поздно его выведут на чистую воду.
Я был готов упасть к ногам её,
Отдать ей волю, жизнь, и рай, и всё,
Чтоб получить один, один лишь взгляд
Из тех, которых всё блаженство — яд!