Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит...
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студёные, влажные дни?..
Изумрудною стала вода замутнённых каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней,
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник...
Вот когда подошёл ты, спокойный, к крыльцу моему.
Когда затухает и дружба, и влюблённость, привязанность даёт нам свободу, известную лишь ей и одиночеству. Не надо говорить, не надо целоваться, ничего не надо, разве что помешать в камине.
Людей делает общительными их неспособность переносить одиночество, — то есть самих себя.
Пока семь раз отмеришь — другие уже отрежут.
Никогда такого не было, и вот опять.
Я чужд надменной укоризне,
Весьма прекрасна жизнь того,
Кто обретает смысл жизни
В напрасных поисках его.
Того, кто не задумывается о далёких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности.
Большая часть того, что реально внутри нас, — не осознаётся, а того, что осознаётся, — нереально.
Чисто обутый человек осторожно обходит грязь, но раз оступился, запачкал обувь, он уже меньше остерегается, а когда видит, что обувь вся испачкана, уже смело шлёпает по грязи, пачкаясь всё больше и больше.
Так и человек смолоду, пока он ещё чист от дурных и развратных дел, бережётся и сторонится от всего дурного, но стоит раз-другой ошибиться, и он думает: берегись, не берегись, всё то же будет, и пускается во все пороки.
Глядя на прореху в своей юбке: «Напора красоты не может сдержать ничто!»