Нужно уметь коротко говорить о длинных вещах...
Нужно уметь коротко говорить о длинных вещах.
Нужно уметь коротко говорить о длинных вещах.
...Не так ли мы — порой, подчас,
не так ли мы — любя, стеная,
ревнуя, веря, горячась...
Не так. Не мы — я точно знаю.
Легче справиться с нечистой совестью, чем с дурной репутацией.
И вот — любовь! Чем хороша она,
Когда из рая сделать ад вольна?
Поделись улыбкою своей, и её тебе не раз ещё припомнят...
Я не создан для этого мира, где стоит только выйти из дому, как попадаешь в сплошное дерьмо.
Есть у меня шестёрка слуг,
Проворных, удалых,
И всё, что вижу я вокруг, —
Всё знаю я от них.
Они по знаку моему
Являются в нужде.
Зовут их: Как и Почему,
Кто, Что, Когда и Где.
Я по морям и по лесам
Гоняю верных слуг.
Потом работаю я сам,
А им даю досуг.
Я по утрам, когда встаю,
Всегда берусь за труд,
А им свободу я даю —
Пускай едят и пьют.
Но у меня есть милый друг,
Особа юных лет.
Ей служат сотни тысяч слуг —
И всем покоя нет.
Она гоняет, как собак,
В ненастье, дождь и тьму
Пять тысяч Где, семь тысяч Как,
Сто тысяч Почему!
Собака на сене лежит, сама не ест и скотине не даёт.
Чтобы написать замечательное любовное письмо, ты должен начать писать, не зная, что хочешь сказать, и закончить, не зная, что ты написал.
В деревне Бог живёт не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освещает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне он в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит, выдаёт
девицу за лесничего и, в шутку,
устраивает вечный недолёт
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же всё это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.