Величайшей заслугой человека остаётся, конечно, то...
Величайшей заслугой человека остаётся, конечно, то, что он как можно больше определяет обстоятельства и как можно меньше даёт им определять себя.
Величайшей заслугой человека остаётся, конечно, то, что он как можно больше определяет обстоятельства и как можно меньше даёт им определять себя.
Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю.
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И всё общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звёзды за тучу, и мыслящий трезво
назовёт
похищенье вождя —
так как первые капли блестят на скамейке —
назовёт похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Тёплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
всё равно ты вернёшься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки — в ковчег.
Путешествия потеряли для меня всякий смысл. Я видел все страны, какие хотел, кроме рая и ада, причём одно из этих мест не вызывает у меня особого любопытства.
Раньше я говорил: «Я надеюсь, что всё изменится». Затем я понял, что существует единственный способ, чтобы всё изменилось — измениться мне самому.
Это не очень мудро — быть уверенным в собственной мудрости. Необходимо помнить о том, что сильнейший может проявить слабость, а мудрейший может допустить ошибку.
Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах — глубоким мудрецам.
А я в глаза смотрел ужасным тайнам,
И в тень ушёл, завидуя слепцам.
Неохотно и несмело
Солнце смотрит на поля —
Чу! за тучей прогремело,
Принахмурилась земля.
Ветра тёплого порывы —
Дальний гром и дождь порой...
Зеленеющие нивы
Зеленее под грозой.
Вот пробилась из-за тучи
Синей молнии струя —
Пламень белый и летучий
Окаймил её края.
Чаще капли дождевые,
Вихрем пыль летит с полей,
И раскаты громовые
Всё сердитей и смелей...
Солнце раз ещё взглянуло
Исподлобья на поля,
И в сиянье потонула
Вся смятенная земля.
Не тужи, дружок, что прожил
Ты свой век не в лучшем виде:
Все про всех одно и то же
Говорят на панихиде.
Церковь — как раз то, против чего проповедовал Христос, и с чем он заповедовал своим ученикам бороться.
— Не спорьте с Лилей. Лиля всегда права.
— Даже если она скажет, что шкаф стоит на потолке?
— Конечно.
— Но ведь шкаф стоит на полу!
— Это с вашей точки зрения. А что бы сказал ваш сосед снизу?