Искусство есть такая потребность для человека...
Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего её, — неразлучна с человеком, и без неё человек, может быть, не захотел бы жить на свете.
Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего её, — неразлучна с человеком, и без неё человек, может быть, не захотел бы жить на свете.
Предложение неожиданных путешествий есть урок танцев, преподанных Богом.
Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить.
Нет, солнце глиною замазывать не стану,
О тайнах времени рассказывать не стану.
Из моря мудрости жемчужину мою
Не только что сверлить, показывать не стану.
Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.
Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращён в моё воспоминанье.
За женщиной мы гонимся упорно,
Азартом распаляя обожание,
Но быстро стынут радости от формы
И грустно проступает содержание.
И мы завоем от ран,
потом взалкаем даров...
У каждого свой храм.
И каждому свой гроб.
Юродствуй, воруй, молись!
Будь одинок, как перст!..
...Словно быкам — хлыст,
Вечен Богам крест.
И всюду клевета сопутствовала мне.
Её ползучий шаг я слышала во сне
И в мёртвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески её горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь её. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.
Но неизбежный день уже предвижу я, —
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
И образок на грудь остывшую положат.
Никем не знаема тогда она войдёт,
В моей крови её неутолённый рот
Считать не устаёт небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.
И станет внятен всем её постыдный бред,
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтоб в страшной пустоте моё осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле.
Там, где великие мудрецы имеют власть, подданные не замечают их существования.
Удивленья достойны поступки Творца!
Переполнены горечью наши сердца:
Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала, ни смысла его, ни конца.
Если учёный не умеет популярно объяснить восьмилетнему ребёнку, чем он занимается, значит, он шарлатан.