Гарсиа Маркес
Габриэль Гарсиа Маркес (1927–2014) —
колумбийский писатель, прозаик, журналист, издатель и политический деятель.
Интересные цитаты
-
Память — загадочная штука: я играю вслепую...
Память — загадочная штука: я играю вслепую одновременно с тремя шахматистами, легко воспроизвожу партии двадцатилетней давности, но никак не могу запомнить номер своего мобильного телефона.
-
Никто не может сбросить с себя свою индивидуальность...
Никто не может сбросить с себя свою индивидуальность.
-
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона...
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.
-
Хотя болит изношенное тело, мне всё-таки неслыханно везёт...
Хотя болит изношенное тело,
Мне всё-таки неслыханно везёт:
Моя душа настолько очерствела,
Что совесть её больше не грызёт. -
Когда б скрижаль судьбы мне вдруг подвластна стала...
Когда б скрижаль судьбы мне вдруг подвластна стала,
Я всё бы стёр с неё и всё писал сначала.
Из мира я печаль изгнал бы навсегда,
Чтоб радость головой до неба доставала. -
Любовь — не то явление, которое можно ограничить. Ты можешь...
Любовь — не то явление, которое можно ограничить. Ты можешь держать её в открытых руках, но не в кулаке. В то мгновение, как твои пальцы сжаты в кулак, они пусты. В то мгновение, как твои руки открыты, тебе доступно всё существование.
-
Лучший способ сделать детей хорошими — это сделать их счастливыми...
Лучший способ сделать детей хорошими — это сделать их счастливыми.
-
Юмор — это спасение. А слёзы — это жизнь. Потому смех сквозь слёзы...
Юмор — это спасение. А слёзы — это жизнь. Потому смех сквозь слёзы — наше самое главное достижение за все годы существования.
-
Он весь сверкает и хрустит, обледенелый сад...
Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.
И солнца бледный тусклый лик —
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно.
Здесь мой покой навеки взят
Предчувствием беды,
Сквозь тонкий лёд ещё сквозят
Вчерашние следы.
Склонился тусклый мёртвый лик
К немому сну полей,
И замирает острый крик
Отсталых журавлей. -
Я вернулся в мой город, знакомый до слёз...
Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,
До прожилок, до детских припухлых желёз.
Ты вернулся сюда, — так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
Узнавай же скорее декабрьский денёк,
Где к зловещему дёгтю подмешан желток.
Петербург, я ещё не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург, у меня ещё есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице чёрной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.