Юнг
Карл Густав Юнг (1875–1961) —
швейцарский психиатр и педагог; научные сферы: психиатрия, психология, аналитическая психология, психотерапия, психоанализ.
Интересные цитаты
-
Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут...
Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут твоего выздоровления, как праздника.
-
И душ самонадеянно приняв...
И душ самонадеянно приняв...
-
Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст...
Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.
-
Платок пуховый, муфта, ботики, тулуп, короче, в чём приехала...
Платок пуховый, муфта, ботики,
Тулуп,
короче, в чём приехала...
(Конечно, это верх эротики —
Снимать с тебя одежду верхнюю...) -
Чёрт ведьмы не страшнее...
Чёрт ведьмы не страшнее.
-
Они любили друг друга так долго и нежно...
Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи.
Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
Но в мире новом друг друга они не узнали. -
Любовь может обойтись без взаимности, но дружба — никогда...
Любовь может обойтись без взаимности, но дружба — никогда.
-
Величайшая уловка человеческой распущенности...
Величайшая уловка человеческой распущенности — беспросветное своё свинство сваливать на звёзды.
-
Все ушли, и никто не вернулся...
Все ушли, и никто не вернулся,
Только, верный обету любви,
Мой последний, лишь ты оглянулся,
Чтоб увидеть всё небо в крови.
Дом был проклят, и проклято дело,
Тщетно песня звенела нежней,
И глаза я поднять не посмела
Перед страшной судьбою моей.
Осквернили пречистое слово,
Растоптали священный глагол,
Чтоб с сиделками тридцать седьмого
Мыла я окровавленный пол.
Разлучили с единственным сыном,
В казематах пытали друзей,
Окружили невидимым тыном
Крепко слаженной слежки своей.
Наградили меня немотою,
На весь мир окаянно кляня,
Обкормили меня клеветою,
Опоили отравой меня
И, до самого края доведши,
Почему-то оставили там.
Любо мне, городской сумасшедшей,
По предсмертным бродить площадям. -
Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев...
Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев.