В силу ряда причин я не могу сейчас ответить Вам словами, какие употребляете Вы. Но я искренне надеюсь, что когда Вы вернётесь домой, Ваша мать выскочит из подворотни и как следует Вас искусает.
Известно, что Раневская позволяла себе крепкие выражения, и когда ей сделали замечание, что в литературном русском языке нет слова «жопа», она ответила: «Странно, слова нет, а жопа есть...»
Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться.
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
— Потому что белый цвет полнит.
Талант — как бородавка — либо он есть, либо его нет.
Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок не работает:
— Как придёте, стучите ногами.
— Почему ногами, Фаина Георгиевна?
— Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.
Сомнения — предатели: они проигрывать нас часто заставляют там, где могли бы мы выиграть, мешая нам попытаться.
Хоть и не ново, я напомню снова:
Перед лицом и друга и врага
Ты — господин несказанного слова,
А сказанного слова — ты слуга.
Волнует тот, кто сам волнуется, и вызывает гнев тот, кто действительно сердится.
Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж... обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...
Коль день прошёл, о нём не вспоминай,
Пред днём грядущим в страхе не стенай,
О будущем и прошлом не печалься,
Сегодняшнему счастью цену знай!
Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!
Будет и на нашей улице публичный дом.
Не любит тот, кто слов любви страшится,
Не любит тот, кто в ней спешит открыться.
Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом безо всякого участия женщин.
Дверь хлопнула, и вот они вдвоём
стоят уже на улице. И ветер
их обхватил. И каждый о своём
задумался, чтоб вздрогнуть вслед за этим.
Канал, деревья замерли на миг.
Холодный вечер быстро покрывался
их взглядами, а столик между них
той темнотой, в которой оказался.
Дверь хлопнула, им вынесли шпагат,
по дну и задней стенке пропустили
и дверцы обмотали наугад,
и вышло, что его перекрестили.
Потом его приподняли с трудом.
Внутри негромко звякнула посуда.
И вот, соединённые крестом,
они пошли, должно быть, прочь отсюда.
Вдвоём, ни слова вслух не говоря.
Они пошли. И тени их мешались.
Вперёд. От фонаря до фонаря.
И оба уменьшались, уменьшались.
Войти с помощью: