Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть...
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
А чтой-то Вы сегодня на метле?
Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймёшь, сколь ничтожны твои возможности изменить других.
Нет ничего более злого, чем стремление осуществить во что бы то ни стало благо.
Борода сивая, да душа красивая.
Я люблю сидеть низко — с низкого не так опасно падать.
Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаёшь, и любить тех, кому преподаёшь.
Воспринимать трудности, неудачи и печали в жизни как вызов, принимая и парируя который мы становимся сильнее, а не как несправедливое наказание, которого мы не заслуживаем, — всё это тоже требует веры и мужества.
Шар луны под звёздным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелёк.
Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,
Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...
А потом, вздохнув, сказала тихо:
— Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!
Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал: — Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!
Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для неё сегодня
Мир был сплошь из музыки и звёзд!
Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоём сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелёк.
А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых тёмных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.
Первый хрипло буркнул: — Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки —
Всё, что есть, — на бочку, и живей!
А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстёгивать часы.
И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: — Эй, коза!
Что надулась?! — И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.
Дальше было всё как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: — Мразь! Фашист проклятый! —
Как огнём детину обожгла.
— Комсомол пугаешь? Врёшь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь! —
Голос рвётся, яростен и звонок:
— Нож в кармане? Мне плевать на нож!
За убийство — стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, всё равно найду!
И глаза в глаза взглянула твёрдо.
Тот смешался: — Ладно... тише, гром... —
А второй промямлил: — Ну их к чёрту! —
И фигуры скрылись за углом.
Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,
Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — слабая натура,
«Трус» и «воробьиная душа».
Лучше быть смелым, чем осторожным, потому что судьба — женщина.
Что посеешь, то и пожнёшь.
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…
Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже.
Тот, кто умеет только ненавидеть или только любить — завидно примитивен.
В нашем климате, слёзном и сопельном
Исчезает, почти забываемый,
Оптимизм, изумительный опиум,
Из себя самого добываемый.
Должна быть в жизни такая ночь, которая запомнится навсегда. Она приходит ко всем. И если ты чувствуешь, что эта ночь уже близка, уже вот-вот наступит — лови её без лишних слов, а когда минует — держи язык за зубами. Упустишь — она, может, больше не придёт. А ведь её многие упустили, многие даже видели, как она уплывает, чтобы никогда больше не вернуться, потому что не смогли удержать на кончике дрожащего пальца хрупкое равновесие из весны и света, луны и сумерек, ночного холма и тёплой травы, и уходящего поезда, и города, и дальних далей.