Знаете, — вспоминала через полвека Раневская, — когда я увидела этого лысого...
Знаете, — вспоминала через полвека Раневская, — когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.
Знаете, — вспоминала через полвека Раневская, — когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.
Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.
Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются.
И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,
Он разрядил горячий пистолет...
Он был последний джентльмен удачи,
Конец удаче — джентльменов нет!
Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? —
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-Судьбой воюй, будь дерзок,
Но сам клянись не обижать людей!
Нет благороднее растений и милее,
Чем чёрный кипарис и белая лилея.
Он, сто имея рук, не тычет их вперёд;
Она всегда молчит, сто языков имея.
...Когда люля-кебаб я доедал,
Как славно, что никто не пострадал!
Мы часто смотрим на древних, как на детей. А дети мы перед древними, перед их глубоким, серьёзным, незасоренным пониманием жизни.
Любовь не преображает. Она просто срывает маски.