Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут...
Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут.
Войны начинают когда хотят, но завершают, когда могут.
«Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?»
Отвернулась печальной и гибкой...
Что я знаю, то знаю давно,
Но я выпью, и выпью с улыбкой
Всё налитое ею вино.
А потом, когда свечи потушат
И кошмары придут на постель,
Те кошмары, что медленно душат,
Я смертельный почувствую хмель...
И приду к ней, скажу: «Дорогая,
Видел я удивительный сон.
Ах, мне снилась равнина без края
И совсем золотой небосклон.
Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду далёким, далёким,
Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня».
Человеку никогда не достичь столь головокружительных вершин мудрости, чтобы его нельзя было провести за нос.
Встанем утром и руки друг другу пожмём,
На минуту забудем о горе своём,
С наслажденьем вдохнём этот утренний воздух,
Полной грудью, пока ещё дышим, вдохнём.
Не стыдись учиться в зрелом возрасте: лучше научиться поздно, чем никогда.
Где тошно, там и рвёт.
Ветер есть дыхание природы.
В человека вложена потребность счастья; стало быть, она законна.
Вся философия заключается в двух словах: выдерживай и воздерживайся.
Я, к сожаленью, здесь не посторонний...
Сколько лет мне кричали на улице мальчишки: «Муля, не нервируй меня!» Хорошо одетые надушенные дамы протягивали ручку лодочкой и аккуратно сложенными губками, вместо того чтобы представиться, шептали: «Муля, не нервируй меня!» Государственные деятели шли навстречу и, проявляя любовь и уважение к искусству, говорили доброжелательно: «Муля, не нервируй меня!» Я не Муля. Я старая актриса и никого не хочу нервировать. Мне трудно видеть людей.
Нет ничего приятнее, как быть обязанным во всём самому себе.
Два медведя в одной берлоге не уживутся.