Чтобы получить признание — надо, даже необходимо, умереть.
Своим долголетием я обязан спорту. Я им никогда не занимался.
Скажу тебе, коль хочешь мой выслушать совет:
Нарядом лицемерья не обольщай наш свет.
Земная жизнь — мгновенье, другая — без конца,
Продать за миг всю вечность? Да в этом смысла нет.
Но вскорости мы на Луну полетим,
А чего нам с Америкой драться —
Мы: левую — нам, правую — им,
А остальное — китайцам.
Когда ты один, тебе принадлежит всё, когда с кем-то — только половина.
Я с детства знал, что газеты могут лгать, но только в Испании я увидел, что они могут полностью фальсифицировать действительность. Я лично участвовал в «сражениях», в которых не было ни одного выстрела и о которых писали, как о героических кровопролитных битвах, и я был в настоящих боях, о которых пресса не сказала ни слова, словно их не было. Я видел бесстрашных солдат, ославленных газетами трусами и предателями, и трусов и предателей, воспетых ими, как герои. Вернувшись в Лондон, я увидел, как интеллектуалы строят на этой лжи мировоззренческие системы и эмоциональные отношения.
Сначала она долго плакала. А потом стала злая-презлая.
Модель — это не женщина, это модель женщины.
Самая глупая женщина может сладить с умным мужчиной, а с дураком — только лишь самая умная.
Любовь пройдёт, как тень пустого сна!
Два машиниста ведут поезд, один с тоской смотрит в окно и говорит:
— Всё, пойду в путейцы работать.
— С чего это вдруг?
— А вот ты посмотри на них. Как ни проезжаем, они всё время курят и больше ничего не делают. Не работа, а мечта!
Ну, увольняется он с работы, устраивается в путейцы. Там ему выдают кувалду, и он ей машет. Час, второй, третий, четвёртый... На пятый он и говорит:
— Слышь, бригадир, а курить-то когда будем?
— А сейчас поезд поедет, мы все и покурим...
Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной — всякой ли капле дано?
Можешь всё потерять, сбереги только душу, —
Чаша снова наполнится, было б вино.
Самое достойное восхищения в жизни человека — подняться после падения.
Смерти нет — это всем известно,
повторять это стало пресно,
а что есть — пусть расскажут мне.
Только истинно человечный человек способен и любить, и ненавидеть.
