Если мудрецу среди невоспитанных людей не удастся сказать слова, не удивляйся: звук лютни не слышен во время грохота барабана, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.
Любовь — это восхитительный обман, на который человек соглашается по доброй воле.
Никто не бывает так склонен к зависти, как люди самоуниженные.
Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жён
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мёртвых тел
Начнёт бродить среди печальных сёл,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймёшь,
Зачем в руке его булатный нож;
И горе для тебя!- твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет всё ужасно, мрачно в нём,
Как плащ его с возвышенным челом.
Тебя, о Смерть, тебя зову я, утомлённый.
Устал я видеть честь поверженной во прах,
Заслугу — в рубище, невинность — осквернённой,
И верность - преданной, и истину — в цепях,
Глупцов — гордящихся лавровыми венками,
И обесславленных, опальных мудрецов,
И дивный дар небес — осмеянный слепцами,
И злое торжество пустых клеветников,
Искусство, робкое пред деспотизмом власти,
Безумье жалкое надменного чела,
И силу золота, и гибельные страсти,
И Благо — пленником у властелина Зла.
Усталый, я искал бы вечного покоя,
Когда бы смертный час не разлучал с тобою.
Я клялся — ты прекрасна и чиста,
А ты как ночь, как ад, как чернота.
Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.
Жизнь не тяжела. Только человеческая глупость делает её тяжёлой.
Я живу, постоянно краснея
За упадок ума и морали:
Раньше врали гораздо честнее
И намного изящнее крали.
Что песня, кубки, ласки без тепла?
Игрушки, мусор детского угла.
А что молитвы, подвиги и жертвы?
Сожжённая и дряхлая зола.
Чем более живёшь, тем более убеждаешься в том, что возбудить к себе сочувствие — есть редкость и счастье — и что должно этим счастьем дорожить.
