Где человек находится противясь, там его тюрьма...
Где человек находится противясь, там его тюрьма.
Где человек находится противясь, там его тюрьма.
Или я старею и глупею, или нынешняя молодёжь ни на что не похожа! — сетовала Раневская. — Раньше я просто не знала, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чём они спрашивают.
...Года берут своё, есть результаты:
уж нету сил ходить на порносайты...
Пируйте же, пока ещё мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто, дальный, сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день лицея
Торжествовать придётся одному?
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведёт,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провёл без горя и забот.
По ночам все комнаты черны,
Каждый голос тёмен. По ночам
Все красавицы земной страны
Одинаково — невинно — неверны.
И ведут друг с другом разговоры
По ночам красавицы и воры.
Мимо дома своего пойдёшь —
И не тот уж дом твой по ночам!
И сосед твой — странно-непохож,
И за каждою спиною — нож,
И шатаются в бессильном гневе
Чёрные огромные деревья.
Ох, узка подземная кровать
По ночам, по чёрным, по ночам!
Ох, боюсь, что буду я вставать,
И шептать, и в губы целовать...
— Помолитесь, дорогие дети, —
За меня в час первый и в час третий.
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
Сегодня у меня очень «хорошее» настроение. Ещё позавчера я думал, что жить сквернее нельзя. Вчера я убедился, что может быть ещё хуже — значит, позавчера было не так уж плохо.
Жить — значит бороться.
Дурные мысли — самоубийство души.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот, наконец, докатился до Чёрного моря,
У Чёрного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зелёные ветви лаская;
На ветвях зелёных качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы,
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудрёных и чудных».
«На что мне тебя? — отвечает младая чинара, —
Ты пылен и жёлт, — и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал — да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше; о странник! тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море».
— Здравствуйте, я ваш новый сосед...
— Сверху или снизу?
— Что, вот так сразу?!
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетётся рысью как-нибудь.
Ум у бабы догадлив,
На всякие хитрости повадлив.
Бедная еврейская община в Бердичеве обращается к богатому торговцу углём из Одессы с просьбой:
— Не могли бы Вы пожертвовать нам шесть вагонов угля?
На что торговец отвечает:
— Подарить уголь я вам не могу, но продать за полцены готов.
Община согласна и заказывает три вагона.
Спустя месяц, не получив ни платы, ни дополнительного заказа, торговец посылает туда напоминание.
Община отвечает: «А напоминание ваше нам непонятно. Вы предложили шесть вагонов за полцены, что соответствует трём вагонам бесплатно. Эти три вагона мы благополучно получили, на оставшиеся три не претендуем».
В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.
Ты хочешь, чтоб звёзды посыпались
Со звоном в твои ладони?
Чтоб с шумом из мрака вырвались
Костров гривастые кони?
Чтоб ветви, сомкнув объятья,
Твоё повторяли имя?
Чтоб стало парчовым платье,
А туфельки — золотыми?
Ты хочешь, чтоб соболь чёрный
Дал гордый разлёт бровям?
Чтоб сорок ветров покорно
Упали к твоим ногам?
Чтоб в курточках тёмно-зелёных,
Посыпавшись вдруг с ветвей,
Двести весёлых гномов
Стали свитой твоей?
Ты хочешь, чтоб в пёстрых красках,
Звездой отразясь в реке,
Вышла из леса сказка
С жар-птицею на руке?
А хочешь, скажи, ты хочешь
Такою красивой стать,
Что даже у южной ночи
Уж нечего будет взять?..
Ты верь мне, я лгать не буду!
Есть сто золотых ключей,
Я все их тебе добуду!
Я сто отыщу дверей!
А чтоб распахнуть их сразу
В волшебную ту страну,
Скажи мне одну лишь фразу,
Одну лишь, всего одну!
Слова в ней совсем простые,
Но жар их сильней огня.
Скажи мне слова такие —
Скажи, что любишь меня!