Рана – это место, через которое в вас входит свет...
Рана – это место, через которое в вас входит свет.
Рана – это место, через которое в вас входит свет.
Нет слепоты хуже слепоты тех, кто не хочет видеть.
Мне известно, что мне ничего неизвестно, —
Вот последняя правда, открытая мной.
В старости главное — чувство достоинства, а его меня лишили.
Сказать человеку в глаза всю правду порою больше, чем долг, — это удовольствие.
Я устала тебя провожать. Сегодня поеду с тобой.
Маленький ребёнок аморален, у него нет никаких внутренних торможений против стремления к удовольствию.
Самое ценное в стихах и в жизни — то, что сорвалось.
Вот министр — мне не враг.
Всё как есть сказал, без врак.
А ведь он мужик не глупый,
не гляди, что он дурак!
Не происходит изменений лишь с высшей мудростью и низшей глупостью.
Стой! Опасная зона: работа мозга!..
Есть два взгляда на будущее. Один — с опаской, другой — с предвкушением.
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звёзды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но всё-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землёй закатам,
и быть над землёй рассветам.
Удобрить её солдатам.
Одобрить её поэтам.
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
Скорей голодный лев откажется от пищи,
Чем женщина от подлости и лжи.
Мысли выдающихся умов не переносят фильтрации через ординарную голову.