Этот мир — горы, а наши поступки — крики: эхо от нашего крика...
Этот мир — горы, а наши поступки — крики: эхо от нашего крика в горах всегда возвращается к нам.
Этот мир — горы, а наши поступки — крики: эхо от нашего крика в горах всегда возвращается к нам.
Люди во все времена предпочитали сумерки ясному дню, а ведь именно в сумерки являются призраки.
Какая ничтожная малость может иногда перестроить всего человека!
Полный раздумья, шёл я однажды по большой дороге.
Тяжкие предчувствия стесняли мою грудь; унылость овладевала мною.
Я поднял голову... Передо мною, между двух рядов высоких тополей, стрелою уходила вдаль дорога.
И через неё, через эту самую дорогу, в десяти шагах от меня, вся раззолочённая ярким летним солнцем, прыгала гуськом целая семейка воробьёв, прыгала бойко, забавно, самонадеянно!
Особенно один из них так и надсаживал бочком, бочком, выпуча зоб и дерзко чирикая, словно и чёрт ему не брат! Завоеватель — и полно!
А между тем высоко на небе кружил ястреб, которому, быть может, суждено сожрать именно этого самого завоевателя.
Я поглядел, рассмеялся, встряхнулся — и грустные думы тотчас отлетели прочь: отвагу, удаль, охоту к жизни почувствовал я.
И пускай надо мной кружит мой ястреб...
— Мы ещё повоюем, чёрт возьми!
Бежит собака по пустыне и думает:
«Если через 5 минут дерево не встречу — обоссусь!»
Это проклятие читающих людей. Нас можно соблазнить хорошей историей в самый неподходящий момент.
Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша. Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!
Книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть.
Христианское решение находить мир безобразным и скверным сделало мир безобразным и скверным.
Если хочешь подчинить себе всё, подчини себя разуму.
Все влюблённые клянутся исполнить больше, чем могут. И не исполняют даже возможного.
Жизнь с её явлениями можно уподобить сновидению, фантому, пузырю, тени, блеску росы или вспышке молнии и представлять её следует именно такой.