Эгоизм — это не любовь к себе, а прямая её противоположность. Эгоизм — это вид жадности, и, как всякая жадность, он включает в себя ненасытность, в результате которой истинное удовлетворение в принципе недостижимо.
Любить — значит делиться; быть жадным — значит накапливать. Жадность только хочет и никогда не отдаёт, а любовь умеет только отдавать и ничего не просит взамен; она делится без условий.
Для большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтоб любить, уметь любить.
Еврей приносит на анализы трёхлитровую банку мочи. Доктор спрашивает:
— Зачем так много?
Еврей:
— Я не жадный.
Доктор уходит, возвращается через час и обнаруживает того же пациента:
— Вам чего?
— Банку жду.
Бедная еврейская община в Бердичеве обращается к богатому торговцу углём из Одессы с просьбой:
— Не могли бы Вы пожертвовать нам шесть вагонов угля?
На что торговец отвечает:
— Подарить уголь я вам не могу, но продать за полцены готов.
Община согласна и заказывает три вагона.
Спустя месяц, не получив ни платы, ни дополнительного заказа, торговец посылает туда напоминание.
Община отвечает: «А напоминание ваше нам непонятно. Вы предложили шесть вагонов за полцены, что соответствует трём вагонам бесплатно. Эти три вагона мы благополучно получили, на оставшиеся три не претендуем».
Дашь палец — всю руку откусит.
Главная жизненная задача человека — дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий — его собственная личность.
Как ни странно, но умение быть одному является условием способности любить.
Скупой платит дважды.
Человеческая порочность ненасытна: сначала людям достаточно двух оболов, а когда это станет привычным, им всегда будет нужно больше, и так до бесконечности. Дело в том, что вожделения людей по природе беспредельны, а в удовлетворении этих вожделений и проходит жизнь большинства людей.
Любовь — это состояние, в котором человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. В любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в нём хорошее, положительное, ценное. Это высший синтез смысла существования человека. Только любя, отдавая себя другому и проникая в него, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
Если детская любовь исходит из принципа: «Я люблю, потому что любим», то зрелая любовь исходит из принципа: «Я любим, потому что я люблю». Незрелая любовь вопит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе!». Зрелая любовь рассуждает: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя».
Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала всё. Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала.
На приёме у врача:
— Доктор, дайте мне таблеток от жадности! Да побольше, побольше!
Истина без любви — ложь.
Не место красит человека, а человек место.
В сне земном мы тени, тени...
Жизнь — игра теней,
Ряд далёких отражений
Вечно светлых дней.
Но сливаются уж тени,
Прежние черты
Прежних ярких сновидений
Не узнаешь ты.
Серый сумрак предрассветный
Землю всю одел;
Сердцем вещим уж приветный
Трепет овладел.
Голос вещий не обманет.
Верь, проходит тень, —
Не скорби же: скоро встанет
Новый вечный день.
Тогда, когда любовей с нами нет,
тогда, когда от холода горбат,
достань из чемодана пистолет,
достань и заложи его в ломбард.
Купи на эти деньги патефон
и где-нибудь на свете потанцуй
(в затылке нарастает перезвон),
ах, ручку патефона поцелуй.
Да, слушайте совета Скрипача,
как следует стреляться сгоряча:
не в голову, а около плеча!
Живите только плача и крича!
На блюдечке я сердце понесу
и где-нибудь оставлю во дворе.
Друзья, ах, догадайтесь по лицу,
что сердца не отыщется в дыре,
проделанной на розовой груди,
и только патефоны впереди,
и только струны-струны, провода,
и только в горле красная вода.
Истина, свобода и добродетель — вот единственное, ради чего нужно любить жизнь.
Мне изюм
Нейдёт на ум,
Цуккерброд
Не лезет в рот,
Пастила нехороша
Без тебя, моя душа.
Не пожелай ближнему жены своей.
Один не смогу —
не снесу рояля
(тем более —
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снёс бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит —
кладём в несгораемый».
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.
Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной
Найдёшь восторг. И не ищи любви.
Несчастье умягчает человека; природа его тогда становится более чуткой и доступной к пониманию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении.
Не стыдно и не вредно не знать. Всего знать никто не может, а стыдно и вредно притворяться, что знаешь, чего не знаешь.
Когда актёр не понимает, кого он играет, он поневоле играет самого себя.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с её насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем — что мне, ни в чём не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
— Послушайте! Ещё меня любите
За то, что я умру.
Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью весёлый нрав.
Судьба, оскалив зубы, улыбнулась.
