Мне нравятся в молодом человеке какие-либо хорошие черты старости...

Невоздержанная молодость передаёт старости изношенное тело.

Марк Туллий Цицерон

Книга жизни моей перелистана — жаль!
От весны, от веселья осталась печаль.
Юность — птица: не помню, когда прилетела
И когда унеслась, легкокрылая, вдаль.

Омар Хайям

Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остаётся молодым...

Оскар Уайльд

Разговаривают два старика:
— Что-то в последнее время молодёжь такая наглая стала! Не то что раньше...
— А раньше что?..
— А раньше наглыми были мы.

Анекдот

Душа рождается старой и постепенно молодеет. Это комедийная сторона жизни. Тело рождается молодым и постепенно стареет. А это сторона трагедийная.

Оскар Уайльд

Мне мало быть душою молодым!
Конечно, время мчит вперёд. И всё же
Мне хочется сквозь время, как сквозь дым,
И телом быть хоть чуточку моложе.

Как просто: взять и крылья опустить
И плыть, как говорится, по теченью...
Но ведь тогда пришлось бы изменить
Своей души извечному горенью.

А, главное, что уступя годам,
Пришлось бы вдруг спиною повернуться
К сердцам, что для меня ещё смеются,
И к чьим-то удивительным глазам...

Во все века кто вдохновлял поэта?
Всё верно: нежность, женская душа.
И суть не в том: насколько хороша?
А в том, что в ней — источник чудо-света!

И пусть мне благ особых не обещано,
Я лет своих вовек не устрашусь.
Пока любим я хоть одною женщиной,
Я ни за что стареть не соглашусь!

Эдуард Асадов

Я не был знаменит.
Но был не столь усат.
Отбросив ложный стыд,
Пошёл я в детский сад.
Я образ жизни вёл.
И, гениально мал,
Ходил пешком под стол,
В который не писал.
Стоял сплошной июнь.
Сплошной ноябрь настал.
Ах, был я глуп и юн!..
А стал я глуп и стар.
Создам ли что, издам —
Рассудком стал горбат.
Меня одна из дам
Исправит, говорят.

Владимир Вишневский

Среди пахучей луговой травы
Недвижный он стоит, как изваянье,
Стоит, не подымая головы,
Сквозь дрёму слыша птичье щебетанье.

Цветы, ручьи... Ему-то что за дело!
Он слишком стар, чтоб радоваться им:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подёрнул дым...

Трудился он, покуда были силы,
Пока однажды, посреди дороги,
Не подкачали старческие жилы,
Не подвели натруженные ноги.

Тогда решили люди: «Хватит, милый!
Ты хлеб возил и веялки крутил.
Теперь ты — конь без лошадиной силы,
Но ты свой отдых честно заслужил!»

Он был на фронте боевым конём,
Конём рабочим слыл для всех примером,
Теперь каким-то добрым шутником
Он прозван был в селе Пенсионером,

Пускай зовут! Ему-то что за дело?!
Он чуток только к недугам своим:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подёрнул дым...

Стоит и дремлет конь среди ромашек,
А сны плывут и рвутся без конца...
Быть может, под седлом сейчас он пляшет
Под грохот мин на берегу Донца.

«Марш! Марш!» — сквозь дым доваторский бросок!
Но чует конь, пластаясь на скаку,
Как старшина схватился за луку,
С коротким стоном выронив клинок...

И верный конь не выдал старшины,
Он друга спас, он в ночь ушёл карьером!
Теперь он стар... Он часто видит сны.
Его зовут в селе Пенсионером...

Дни что возы: они ползут во мгле...
Вкус притупился, клевер — как бумага.
И, кажется, ничто уж на земле
Не оживит и не встряхнёт конягу.

Но как-то раз, округу пробуждая,
В рассветный час раздался стук и звон.
То по шоссе, манёвры совершая,
Входил в деревню конный эскадрон.

И над садами, над уснувшим плёсом,
Где в камышах бормочет коростель,
Рассыпалась трубы медноголосой
Горячая раскатистая трель.

Как от удара, вздрогнул старый конь!
Он разом встрепенулся, задрожал,
По сонным жилам пробежал огонь,
И он вдруг, вскинув голову, заржал!

Потом пошёл. Нет, нет, он поскакал!
Нет, полетел! Под ним земля качалась,
Подковами он пламень высекал!
По крайней мере, так ему казалось...

Взглянул и вскинул брови эскадронный:
Стараясь строго соблюдать равненье,
Шёл конь без седока и снаряженья,
Пристроившись в хвосте его колонны.

И молвил он: — А толк ведь есть в коне!
Как видно, он знаком с военным строем! —
И, старика похлопав по спине,
Он весело сказал: — Привет героям!

Четыре дня в селе стоял отряд.
Пенсионер то навещал обозы,
То с важным видом обходил наряд,
То шёл на стрельбы, то на рубку лозы.

Он сразу словно весь помолодел:
Стоял ровнее, шёл — не спотыкался,
Как будто шкуру новую надел,
В живой воде как будто искупался!

В вечерний час, когда закат вставал,
Трубы пронёсся серебристый звон;
То навсегда деревню покидал,
Пыля просёлком, конный эскадрон.

«Марш! Марш!» И только холодок в груди,
Да ветра свист, да бешеный карьер!
И разом всё осталось позади:
Дома, сады и конь Пенсионер.

Горел камыш, закатом обагрённый,
Упругий шлях подковами звенел.
Взглянул назад весёлый эскадронный,
Взглянул назад — и тотчас потемнел!

С холма, следя за бешеным аллюром,
На фоне догорающего дня
Темнела одинокая фигура
Вдруг снова постаревшего коня...

Эдуард Асадов

Любовь следует измерять не так, как измеряют её молодые, то есть по силе страсти, но по её верности и прочности.

Марк Туллий Цицерон

С нынешней молодёжью просто сладу нет. Никакого уважения к крашеным волосам.

Оскар Уайльд

Ночь несёт в себе покой для старых и надежду для юных.

Бернард Шоу

Юноша хочет хранить верность, да не хранит; старик и хотел бы изменить, да не может.

Оскар Уайльд

Жизнь следовало бы начинать стариком, обладая всеми преимуществами старости — положением, опытом, богатством, — и кончать её юношей, который может всем этим так блистательно насладиться. А сейчас мир устроен так, что в юности, когда счёту нет удовольствиям, которые получаешь на один-единственный доллар, у вас этого доллара нет. В старости же у вас есть доллар, но уже нет ничего такого, что хотелось бы на него купить.

Марк Твен

Доброта и ум — свойства старости. В двадцать лет женщине куда интересней быть бессердечной и легкомысленной.

Рэй Брэдбери

О, сколько в молодости хочется
И сколько в юности мечтается!
И только в старости хохочется,
Что ничего-то не сбывается...

Эдуард Асадов

В молодости мы ищем красивое тело — с годами родную душу.

Михаил Жванецкий

Интерес человека к миру — это просто переизбыток его интереса к самому себе. Когда вы ещё дитя, ваше судёнышко только спускается на воду, поэтому вы и не интересуетесь ничем, кроме своих собственных дел. Когда вы возмужаете, ваше судно входит в глубокую воду, и вот вы становитесь государственным деятелем, философом, исследователем, искателем приключений. В старости судно ваше изнашивается, оно уж не годится для дальнего плавания, и вы снова становитесь младенцем. Я могу подарить вам уцелевшие обрывки моей прежней мудрости. Жалкие остатки и крохи. Но в действительности я ничем не интересуюсь, кроме моих собственных маленьких потребностей и прихотей. Вот я сижу здесь и копаюсь в моих старых изобретениях, стараясь обратить их в средство истребления моих ближних. Я вижу, как мои дочери и их мужья живут бессмысленной жизнью, всё это — романтика, чувства, снобизм. Я вижу, как вы, более юное поколение, отворачиваетесь от их романтики, чувств и снобизма, предпочитая им деньги, комфорт и жестокий здравый смысл. И я знаю, что, когда я стоял на своём капитанском мостике во время тайфуна или когда мы, в полном мраке, на несколько месяцев вмерзали в арктические льды, — я был в десять раз счастливее, чем когда-либо будете вы или они. Вы ищете себе богатого мужа. Я в вашем возрасте искал лишений, опасностей, ужасов, смерти, чтобы всем существом своим ощущать, что я живу. Я не позволял страху смерти управлять моей жизнью. И наградой мне было то, что я жил. А вот вы позволяете, чтобы страх перед бедностью управлял вашей жизнью. Этим вы достигнете того, что вы будете есть, а жить вы не будете.

Бернард Шоу

Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей.

Марк Твен

Ты ли, Путаница-Психея,
Чёрно-белым веером вея,
Наклоняешься надо мной,

Хочешь мне сказать по секрету,
Что уже миновала Лету
И иною дышишь весной.

Не диктуй мне, сама я слышу:
Тёплый ливень упёрся в крышу,
Шепоточек слышу в плюще.

Кто-то маленький жить собрался,
Зеленел, пушился, старался
Завтра в новом блеснуть плаще.

Сплю — она одна надо мною.
Ту, что люди зовут весною,
Одиночеством я зову.

Сплю — мне снится молодость наша,
Та, его миновавшая чаша;
Я её тебе наяву,

Если хочешь, отдам на память,
Словно в глине чистое пламя
Иль подснежник в могильном рву.

Анна Ахматова

Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.

Артур Шопенгауэр