Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью...
Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью.
Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.
Если хочешь поработать, ляг поспи и всё пройдет.
Каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей воле.
Как теперь мы удивляемся жестокостям, какими отличались христианские мучители, так и со временем будут удивляться лжи, с какою теперь борются со злом, служа лицемерно тому же злу; например, говорят о свободе, широко пользуясь услугами рабов.
Как славно вечером в избе,
запутавшись в своей судьбе,
отбросить мысли о себе
и, притворясь, что спишь,
забыть о мире сволочном
и слушать в сумраке ночном,
как в позвоночнике печном
разбушевалась мышь.
Как славно вечером собрать
листки в случайную тетрадь
и знать, что некому соврать:
«низвергнут!», «вознесён!».
Столпотворению причин
и содержательных мужчин
предпочитая треск лучин
и мышеловки сон.
С весны не топлено, и мне
в заплесневелой тишине
быстрей закутаться в кашне,
чем сердце обнажить.
Ни своенравный педагог,
ни группа ангелов, ни Бог,
перешагнув через порог
нас не научат жить.
Жизнь — это переход из одной формы в другую. Жизнь этого мира есть материал для новой формы.
— Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы просто буду сидеть в кресле-качалке.
— А потом?
— А потом начну раскачиваться.
Дурная голова ногам покоя не даёт.
Милосердия, сердце моё, не ищи,
Правды в мире, где ценят вранье, — не ищи,
Нет ещё в этом мире от скорби лекарства.
Примирись — и лекарств от неё не ищи.
Злые языки страшнее пистолета.