Захочешь — найдёшь время, не захочешь — найдёшь причину...
Захочешь — найдёшь время, не захочешь — найдёшь причину.
Захочешь — найдёшь время, не захочешь — найдёшь причину.
И теперь и в дальнейшем старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если это звучит слишком похоже на «Почитай отца твоего и мать твою», ну что ж. Я лишь хочу сказать: старайтесь не восставать против них, ибо, по всей вероятности, они умрут раньше вас, так что вы можете избавить себя по крайней мере от этого источника вины, если не горя. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители — слишком близкая мишень (так же, впрочем, как братья, сёстры, жёны или мужья); дистанция такова, что вы не можете промахнуться.
Бунт против родителей со всеми его я-не-возьму-у-вас-ни-гроша, по существу, чрезвычайно буржуазное дело, потому что оно даёт бунтовщику наивысшее удовлетворение, в данном случае, — удовлетворение душевное, даваемое убеждённостью. Чем позже вы встанете на этот путь, тем позже вы станете духовным буржуа; т.е. чем дольше вы останетесь скептиком, сомневающимся, интеллектуально неудовлетворённым, тем лучше для вас. С другой стороны, конечно, это мероприятие с не-возьму-ни-гроша имеет практический смысл, поскольку ваши родители, по всей вероятности, завещают всё, что они имеют, вам, и удачливый бунтовщик в конце концов получит всё состояние целиком — другими словами, бунт — очень эффективная форма сбережения. Хотя процент убыточен; и я бы сказал, ведёт к банкротству.
Крепкий кофе и лёгкие сигареты — это её плохая привычка... Но ведь все очаровательные люди испорчены! В этом и есть секрет их привлекательности...
Бог христиан — это отец, который чрезвычайно дорожит своими яблоками и очень мало — своими детьми.
Улыбаюсь во сне — ну, а что мне ещё остаётся...
...Эта жизнь, эта мощь огневая,
Эта сшибка натур и идей...
Без ночёвки в гостях не бываю!
потому что
люблю я
людей.
Разбилась рюмка — к счастью; разбилось счастье — к рюмке.
Для чего действительно нужна смелость, так это для искренности.
Полночь небо звёздами расшила,
Синий свет над крышами дрожит...
Месяц — наше доброе светило
Над садами топает уныло,
Видно, сны людские сторожит.
Бьёт двенадцать. Поздняя пора.
Только знаю, что тебе не спится,
И свои пушистые ресницы
Ты сомкнуть не можешь до утра.
На губах то ласковое слово,
Те слова колючие, как ёж,
Где-то там, то нежно, то сурово,
То любя, то возмущаясь снова,
Ты со мной дискуссии ведёшь.
Кто в размолвке виноват у нас?
Разве можно завтра разобраться,
Да к тому ж хоть в чём-нибудь признаться
При упрямстве милых этих глаз?!
Да и сам я тоже не святой.
И за мной нелепого немало.
Светлая моя, когда б ты знала,
Как я рвусь сейчас к тебе душой.
Кто же первым подойдёт из нас?
Вот сейчас ты сердцем не владеешь,
Ты лежишь и не смыкаешь глаз,
Но едва придёт рассветный час,
Ты, как мрамор, вновь закаменеешь,
Ничего. Я первым подойду.
Перед счастьем надо ли гордиться?!
Спи спокойно. Завтра я найду
Славный способ снова помириться!
Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда.
Чем умный от глупого отличается?
Различие их за версту видать:
Умный учиться всю жизнь старается,
Глупый же вечно всех поучать.
Раневская, как и очень многие женщины, абсолютно не разбиралась в физике, и однажды вдруг заинтересовалась, почему железные корабли не тонут.
— Как же это так? — допытывалась она у одной своей знакомой, инженера по профессии. — Железо ведь тяжелее воды, отчего же тогда корабли из железа не тонут?
— Тут всё очень просто, — ответила та. — Вы ведь учили физику в школе?
— Не помню.
— Ну, хорошо, был в древности такой учёный по имени Архимед. Он открыл закон, по которому на тело, погружённое в воду, действует выталкивающая сила, равная весу вытесненной воды...
— Не понимаю, — развела руками Фаина Георгиевна.
— Ну вот, к примеру, вы садитесь в наполненную до краёв ванну, что происходит? Вода вытесняется и льётся на пол... Отчего она льётся?
— Оттого, что у меня большая ж*па! — догадалась Раневская, начиная постигать закон Архимеда.
Ни одно животное так не насильственно, как человек. Животные убивают, только когда они голодны, никогда не по-другому. Человек — единственное животное, которое наслаждается тем, чтобы убивать без всякой причины, словно само по себе убийство — радостная деятельность.
Лев не станет убивать, если он не голоден. Только человек убивает совершенно без причины — ради глупых идей. Убийство можно понять — если кто-то голоден, это можно понять. Но нельзя понять Хиросиму и Нагасаки — уничтожение сотни тысяч людей за три минуты, и только ради сущей радости уничтожения.
Огромен долг наш разным людям,
А близким — более других:
Должны мы тем, кого мы любим —
Уже за то, что любим их.
Сновидение — маленькая, хорошо спрятанная дверь, которая ведёт в ту изначальную космическую ночь, которой была душа ещё до возникновения сознания.
В том внешнем, что в тебе находит взор,
Нет ничего, что хочется исправить.
Вражды и дружбы общий приговор
Не может к правде чёрточки прибавить.