Дёргается глаз? Не волнуйтесь. Это ваша крыша включила поворотник...
Дёргается глаз? Не волнуйтесь. Это ваша крыша включила поворотник и показывает, в какую именно сторону она поехала.
Дёргается глаз? Не волнуйтесь. Это ваша крыша включила поворотник и показывает, в какую именно сторону она поехала.
Человек — существо социальное, и высшее дело его жизни, окончательная цель его усилий лежит не в его личной судьбе, а в социальных судьбах всего человечества.
Жизнь сама по себе является самой прекрасной сказкой.
То, что потребность скрыта, не значит, что она не существует.
Дай сердцу волю — заведёт в неволю.
У женщины сердце умнее её ума: потому-то она чувствует умно и размышляет глупо.
В воздухе — сильный мороз и хвоя.
Наденем ватное и меховое.
Чтоб маяться в наших сугробах с торбой —
лучше олень, чем верблюд двугорбый.
На севере если и верят в Бога,
то как в коменданта того острога,
где всем нам вроде бока намяло,
но только и слышно, что дали мало.
На юге, где в редкость осадок белый,
верят в Христа, так как сам он — беглый:
родился в пустыне, песок-солома,
и умер тоже, слыхать, не дома.
Помянем нынче вином и хлебом
жизнь, прожитую под открытым небом,
чтоб в нём и потом избежать ареста
земли — поскольку там больше места.
У столетнего деда корреспондент девушка спрашивает:
— Как Вам удалось дожить до глубокой старости? Вы, наверное, в своей жизни никогда не курили?
Дед в ответ:
— Видишь стог сена в поле? Так вот, я выкурил в два раза больше чем этот стог.
— Тогда, наверное, никогда не пили?
— Видишь пруд за окном? Так вот, я выпил в три раза больше чем этот пруд.
— Ну, тогда, наверное, ни разу сексом не занимались?
— Видишь дерево, а возле него коса? Так вот, когда ко мне смерть приходила, я её так трахнул, что она даже косу забыла.
Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролёт.
Связью с людьми мы обязаны лишь своим собственным усилиям: стоит перестать писать или говорить, стоит обособиться, и толпа людей вокруг вас растает; понимаем, что большая часть этих людей на самом деле готовы отвернуться от нас (не из злобы, а лишь из равнодушия), а остальные всегда оставляют за собой право переключить своё внимание на что-нибудь другое; в эти дни мы понимаем, сколько совпадений, сколько случайностей необходимы для рождения того, что называют любовью или дружбой, и тогда мир снова погружается во мрак, а мы – в тот лютый холод, от которого нас ненадолго укрыла человеческая нежность.
В самом обыкновенном найти невероятное, а в невероятном — обыкновенное — настоящее искусство.