Только глупые люди ищут смысл во всём...
Только глупые люди ищут смысл во всём.
Только глупые люди ищут смысл во всём.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот, наконец, докатился до Чёрного моря,
У Чёрного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зелёные ветви лаская;
На ветвях зелёных качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы,
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудрёных и чудных».
«На что мне тебя? — отвечает младая чинара, —
Ты пылен и жёлт, — и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал — да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше; о странник! тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море».
Депрессия не признак слабости — это признак того, что вы пытались быть сильным слишком долго.
Ведь у людей их добродетели и пороки не разложены по полочкам. Всё это вместе перемешано.
Странно! Стоит лишь мне умолчать о какой-то мысли и держаться от неё подальше, как эта самая мысль непременно является мне воплощённой в облике человека, и мне приходится теперь любезничать с этим «ангелом Божьим»!
Радость в жизни — то же самое, что масло в лампе. Как только масла становится мало, сжигается фитиль и, сжигаясь, перестаёт светить и только дымит чёрным, вонючим дымом.
Всякая любовь, имеющая причиной не свободу духа, а что-либо иное, легко переходит в ненависть.
Самый верный и едва ли не единственный способ стать счастливым — это вообразить себя таким.
Опыт не имеет никакого морального значения; опытом люди называют свои ошибки. Моралисты, как правило, всегда видели в опыте средство предостережения и считали, что он влияет на формирование характера. Они славили опыт, ибо он учит нас, чему надо следовать и чего избегать. Но опыт не обладает движущей силой. В нём так же мало действенного, как и в человеческом сознании. По существу, он только свидетельствует, что наше грядущее обычно бывает подобно нашему прошлому и что грех, совершённый однажды с содроганием, мы повторяем в жизни много раз — но уже с удовольствием.
В истории отсутствует основной признак науки, — субординация познанных фактов; вместо этого она предлагает их простую координацию. Поэтому не существует никакой системы истории, хотя и есть системы всех других наук. Она представляет собою знание, а не науку.