Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвётся.
Жизнь происходит от «неустойчивых равновесий». Если бы равновесия везде были устойчивы, не было бы и жизни. Но неустойчивое равновесие — тревога, «неудобно мне», опасность. Мир вечно тревожен, и тем живёт.
Я не хотел бы быть Богом, который сотворил этот мир, потому, что страдания этого мира разбили бы моё сердце.
Хватай мешки, вокзал отходит.
Трудно спорить с целеустремлённым человеком, твёрдо знающим, чего он хочет.
Да, человек смертен, но это было бы ещё пол беды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!
Бог говорит с человеком шёпотом любви, если он не слышит, то голосом совести, если он не слышит — через рупор страданий.
Так жизнь скучна, когда боренья нет.
Бренность мира узрев, горевать погоди!
Верь: недаром колотиться сердце в груди.
Не горюй о минувшем: что было, то сплыло.
Не горюй о грядущем: туман впереди...
В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору.
Дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба.
В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.
Чрезмерно спешащий так же опаздывает, как и чрезмерно медлящий.
Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать и опять начинать и опять бросать и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость.
Весна, я с улицы, где тополь удивлён,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельём
У выписавшегося из больницы.
Где вечер пуст, как прерванный рассказ,
Оставленный звездой без продолженья
К недоуменью тысяч шумных глаз,
Бездонных и лишённых выраженья.
Итак, жизнь продолжается. Она может показаться страшной или прекрасной в зависимости от того, как на неё смотреть.
