Назначение философии не в умозрительных догадках и построениях картины мира, а в раскрытии того, как людям следует жить, чем руководствоваться, как оказывать воздействие на других и на самого себя. Повседневная жизнь человека — это искусство. Основное познание должно быть направлено на себя, на деятельность своей души по поиску истины и смысла жизни.
Истинная близость возможна лишь тогда, когда два человека способны понять и принять друг друга такими, какие они есть. Если вы вдруг скинете маски и станете самим собой — то есть будете плакать, когда хочется, смеяться, когда хочется, гневаться, когда хочется — и ваш любимый человек этого не поймёт и не примет, так и знайте: здесь и не было никогда подлинной близости. Было притворство, был суррогат. Если человек по-настоящему вам близок, он примет и вашу откровенность, и ваше молчание, и ваши чувства с любовью и пониманием, без критики и осуждения. Не бойтесь разорвать связь, если выяснится, что она была фальшивой, что она не была основана на подлинной близости и понимании. Освободившись от такой связи, вы только лишь освободите место в своей жизни, чтобы в неё вошло нечто подлинное и настоящее. Для этого вам только и нужно стать подлинным и настоящим самому.
Побеждай гнев при помощи спокойствия, побеждай зло при помощи добра. Побеждай бедность при помощи щедрости, побеждай ложь при помощи истины.
Перемен! — требуют наши сердца.
Перемен! — требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
«Перемен!
Мы ждём перемен!»
За дверью счастливого человека должен стоять кто-нибудь с молоточком, постоянно стучать и напоминать, что есть несчастные и что после непродолжительного счастья наступает несчастье.
Когда нечем гордиться в настоящем, хвастаются вчерашними заслугами.
Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут твоего выздоровления, как праздника.
Ты сам такой, какая женщина возле тебя. Ты в её вкусе.
Искренна скорбь того, кто плачет втайне.
Сыну начальника Гидрометцентра исполнилось 32-34 года, на самом деле 28 лет, по ощущениям — 23 года. Местами — дочь.
Почему он называет шизофрению болезнью? Разве нельзя было бы с таким же успехом считать её особым видом душевного богатства? Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?
