Они хотели похоронить нас, но они не знали, что мы — семена...
Они хотели похоронить нас, но они не знали, что мы — семена.
Они хотели похоронить нас, но они не знали, что мы — семена.
Когда на улице кричат «Дурак!» — не обязательно оборачиваться.
Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм — это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет.
Впереди стада идёт круторогий баран с колокольчиком. Овцы уверены, что он знает куда их ведёт. А баран всего лишь желает быть впереди: не пыльно и хороший выбор травы.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Всё не так плохо, как вы думаете, всё намного хуже.
Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызение совести и болезнь. И счастье есть только отсутствие этих двух зол.
...Когда люля-кебаб я доедал,
Как славно, что никто не пострадал!
Люди слишком многое связывают с сексом, тогда как настоящая близость — глубже. Она в ласковом прикосновении, в спокойном взгляде и ровном дыхании рядом.
Надо бежать... Но некуда...
Самостоятельность суждений — привилегия немногих: остальными руководят авторитет и пример.
Лучше хмурое лицо друга, чем улыбка врага.
Гнилое не терпит прикосновения.
Имей всегда сосредоточенное устремление, не глядя по сторонам. Это не значит: — будь слеп. Глазами, пожалуй, гляди везде: но душой никогда не смотри на многое, а на одно.
Не смейся над моей пророческой тоскою;
Я знал: удар судьбы меня не обойдёт;
Я знал, что голова, любимая тобою,
С твоей груди на плаху перейдёт;
Я говорил тебе: ни счастия, ни славы
Мне в мире не найти; настанет час кровавый,
И я паду, и хитрая вражда
С улыбкой очернит мой недоцветший гений;
И я погибну без следа
Моих надежд, моих мучений,
Но я без страха жду довременный конец.
Давно пора мне мир увидеть новый;
Пускай толпа растопчет мой венец:
Венец певца, венец терновый!..
Пускай! я им не дорожил.