На свете нет ужаснее напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти...
На свете нет ужаснее напасти,
Чем идиот, дорвавшийся до власти.
На свете нет ужаснее напасти,
Чем идиот, дорвавшийся до власти.
Воспринимая мир как данность,
Взгляни на звёзды, не спеша:
Тягчайший грех — неблагодарность
За то, что воздухом дышал.
Великие предметы искусства только потому и велики, что они понятны и доступны всем.
Счастье — не стабильное состояние, а лишь зыбь на воде.
Если ты отважно смотришь в лицо опасности, ты уже уменьшаешь её наполовину. Что бы там ни было, никогда не беги. Никогда!
Обожание не выносит близкого расстояния, так как при личном общении с обожаемым объектом обожание тает, как масло на солнце.
Богатство подобно солёной воде: чем больше её пьёшь, тем сильнее жажда.
Однажды бедный еврей пришёл к раввину.
— Сил моих больше нет, — сказал он, — живу в нищете. Семья большая, дети орут, жена пилит, тёща подзуживает. Что делать?
— Купи козла, — отвечает раввин.
— Какой козёл? — поразился еврей. — Мы все ютимся в одной каморке!
— Купи козла, — повторяет раввин, — и приходи через месяц.
Еврей послушался и через месяц приходит обратно.
— Жизнь, — плачет он, — стала совсем уже невыносимой. Всё то же самое, только ещё козёл воняет, блеет и портит мебель.
— Продай козла, — отвечает на его жалобы раввин.
Еврей продал козла и вздохнул с несказанным облегчением: без козла жизнь стала терпимой.
Природа наделила нас двумя глазами, двумя ушами, но лишь одним языком, дабы мы смотрели и слушали больше, чем говорили.
Без глаз и без ума,
Любовь летит, не ведая сама,
Куда и как. Она, точь-в-точь как дети,
Легко попасть в свои же может сети.
О, если ты спокоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовёшь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь твёрд в удаче и в несчастье,
Которым в сущности цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твоё в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова —
Без прежних сил — возобновлять свой труд.
И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрёл,
И если можешь, сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперёд нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «держись!»
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, —
Земля — твоё, мой мальчик, достоянье,
И более того, ты — человек!
Если пост я нарушу для плотских утех —
Не подумай, что я нечестивее всех.
Просто постные дни — словно чёрные ночи,
А ночами грешить, как известно, не грех!
Сказала рыба: «Скоро ль поплывём?
В арыке жутко — тесный водоём».
— Вот как зажарят нас, — сказала утка, —
Так всё равно: хоть море будь кругом!
Ты говоришь, что счастье невозможно,
Препятствий тьма и всё ужасно сложно.
А я считаю: если б мы любили,
То все преграды даже б и не всплыли.
Каждый мужчина имеет какие-нибудь достоинства, только нужно ему на них указать.