Учителя только открывают двери, дальше вы идёте сами...
Учителя только открывают двери, дальше вы идёте сами.
Учителя только открывают двери, дальше вы идёте сами.
Поступай так, чтобы максима твоей воли могла бы быть всеобщим законом.
Мы решили с тобой дружить,
Пустяками сердец не волнуя.
Мы решили, что надо быть
Выше вздоха и поцелуя...
Для чего непременно вздох,
Звёзды, встречи... скамья в аллее?
Эти глупые «ах» да «ох»!..
Мы — серьёзнее и умнее!
Если кто-то порой на танцах
Приглашал тебя в шумный круг,
Я лишь щёлкал презрительно пальцем -
Можешь с ним хоть навек остаться.
Что за дело мне? Я же друг!
Ну а если с другой девчонкой
Я кружил на вешнем ветру,
Ты, плечами пожав в сторонке,
Говорила потом мне тонко:
— Молодец! Нашёл кенгуру!
Всех людей насмешил вокруг.
И, шепнув, добавляла хмуро:
— Заявляю тебе, как друг:
Не танцуй больше с этой дурой!
Мы дружили с тобой всерьёз!
А влюблённость и сердца звон...
Да для нас подобный вопрос
Просто-напросто был смешон!
Как-то в сумрак, когда закат
От бульваров ушёл к вокзалу,
Ты, прильнув ко мне, вдруг сказала:
— Что-то очень прохладно стало,
Ты меня обними... как брат...
И, обняв, я сказал ликуя,
Слыша сердца набатный стук:
— Я тебя сейчас поцелую!
Поцелую тебя... как друг...
Целовал я тебя до утра,
А потом и ты целовала
И, целуя, всё повторяла:
— Это я тебя, как сестра...
Улыбаясь, десятки звёзд
Тихо гасли на небосводе.
Мы решили дружить всерьёз.
Разве плохо у нас выходит?
Кто и в чём помешает нам?
Ведь нигде же не говорится,
Что надёжным, большим друзьям
Запрещается пожениться?
И отныне я так считаю:
Все влюблённости — ерунда.
Вот серьёзная дружба — да!
Я по опыту это знаю...
Сотрудница Радиокомитета Н. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он её бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла её «жертва ХераСимы".
Даже будучи совершенно свободной и невидимой, всё же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной.
Не делайте что-нибудь только потому, что другие так делают.
Если Бог не услышит меня в вышине —
Я молитвы свои обращу к сатане.
Если Богу желанья мои неугодны —
Значит, дьявол внушает желания мне!
Есть люди, которые гордятся силою своих желаний, а не силою власти над желаниями.
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг —
Такая пустая и глупая шутка...
Сумев отгородиться от людей,
я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тёсаных жердей,
а зеркало тут больше пригодится.
Я созерцаю хмурые черты,
щетину, бугорки на подбородке…
Трельяж для разводящейся четы,
пожалуй, лучший вид перегородки.
В него влезают сумерки в окне,
край пахоты с огромными скворцами
и озеро — как брешь в стене,
увенчанной еловыми зубцами.
Того гляди, что из озёрных дыр
да и вообще — через любую лужу
сюда полезет посторонний мир.
Иль этот уползёт наружу.
Как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика — когда они переходят меру справедливости.
Кто роет яму, тот упадёт в неё, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится.
Деньги — это отчеканенная свобода.
Нет безнадёжных больных. Есть только безнадёжные врачи.
— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же Вам не понравился финал моей последней пьесы?
— Он находится слишком далеко от начала.