Поклонница просит домашний телефон Раневской. Она:
— Дорогая, откуда я его знаю? Я же сама себе никогда не звоню!
Как-то Раневская, сняв телефонную трубку, услышала сильно надоевший ей голос кого-то из поклонников и заявила:
— Извините, не могу продолжать разговор. Я говорю из автомата, а здесь большая очередь.
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую.
— Позвольте же Вам представиться. Я — Смирнова.
— А я — нет.
Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова Прелестницу, соблазняющую юного красавца. Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: «Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея...» После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнёра. В публике смех, партнёр, стеная, угрожает оторвать мне голову.
Раневская изобрела новое средство от бессонницы и делится с Риной Зелёной:
— Надо считать до трёх. Максимум — до полчетвёртого.
— Дорогая, сегодня спала с незапертой дверью.
— А если бы кто-то вошёл?! — всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
— Ну сколько можно обольщаться, — пресекла Фаина Георгиевна.
Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким...
Перпетум кобеле.
(О режиссёре З.)
Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Я что-то перестал тянуться к людям...
В театре:
— Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
— Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
Фаина Раневская была на свадьбе друзей. Когда на плечо жениху нагадил голубь, сказала:
— Вот молодожёны, голубь символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.
Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!..
В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил:
— Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
— Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, — парировала Фаина Георгиевна.
На час ума не стало, а навек в дураки попал.
Жить вообще — страшно. Вы заметили, чем всё это кончается?
Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего.
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.
Только ваш настоящий друг скажет вам, что ваше лицо в грязи.
В улыбающееся лицо стрелу не пускают.
Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и даёт тем, у кого его нет.
И душ самонадеянно приняв...
Видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать — есть отсутствие мужества.
Видеть и чувствовать — это быть; размышлять — это жить.
Если вы идёте сквозь ад — идите не останавливаясь.
Тот, кто не сомневается в себе, — недостойный человек, ибо он слепо верит в свои силы и грешит гордыней. Хвала тому, кто испытывает минуты смятения.
