Он не страдал, он не ходил за нею.
Не объяснялся, кепку теребя...
Она сама, однажды, чуть робея
Ему сказала: «Я люблю тебя».
Его друзья томились в ожиданье.
Худели от бессонницы и дум.
А вечером просили для свиданья
Его же новый, синенький костюм.
А тут сама в морозы прибегала.
На стул бросала шапку и пальто.
И он решил: ему такого мало.
И он решил, что это всё не то.
Ушёл, уехал, ждал особой встречи.
Других красивых провожал домой.
Ловя себя на том, что каждый вечер
Он, засыпая, думает о той.
Ей написал письмо на трёх страницах,
А через месяц получил назад.
Ну что с такой обидою сравнится,
Чем эта надпись «Выбыл адресат».
Вдруг стало всё бесцветным...
Не клеилась работа как на грех.
И виноват никто, как будто, не был,
Но счастье стало трудным, как у всех.
Он не страдал, он не ходил за нею.
Не объяснялся, кепку теребя...
Она сама, однажды, чуть робея
Ему сказала: «Я люблю тебя».
Его друзья томились в ожиданье.
Худели от бессонницы и дум.
А вечером просили для свиданья
Его же новый, синенький костюм.
А тут сама в морозы прибегала.
На стул бросала шапку и пальто.
И он решил: ему такого мало.
И он решил, что это всё не то.
Ушёл, уехал, ждал особой встречи.
Других красивых провожал домой.
Ловя себя на том, что каждый вечер
Он, засыпая, думает о той.
Ей написал письмо на трёх страницах,
А через месяц получил назад.
Ну что с такой обидою сравнится,
Чем эта надпись «Выбыл адресат».
Вдруг стало всё бесцветным...
Не клеилась работа как на грех.
И виноват никто, как будто, не был,
Но счастье стало трудным, как у всех.
Эдуард Асадов
Комментарии