Посредственность всегда так говорит о себе: «Сегодня я играл...»
Посредственность всегда так говорит о себе: «Сегодня я играл изумительно, как никогда! Вы знаете, какой я скромный? Вся Европа знает, какой я скромный!»
Посредственность всегда так говорит о себе: «Сегодня я играл изумительно, как никогда! Вы знаете, какой я скромный? Вся Европа знает, какой я скромный!»
Середина есть точка, ближайшая к мудрости; не дойти до неё — то же самое, что её перейти.
Даже положительные эмоции, если они фальшивы, уродливы; и даже отрицательные эмоции, если они подлинны, красивы.
Тот гончар, что слепил чаши наших голов,
Превзошёл в своём деле любых мастеров.
Над столом бытия опрокинул он чашу
И страстями наполнил её до краёв.
Чьи-то взгляды слишком уж нежны
В нежном воздухе едва нагретом...
Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы.
Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоём.
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоём.
Увлёкшись ревнивой подозрительностью, можно оскорбить и совершенно невинного человека.
В любви к тебе не страшен мне укор,
С невеждами я не вступаю в спор.
Любовный кубок — исцеленье мужу,
А не мужам — паденье и позор.
Октябрь, октябрь, и колотье в боку,
и самое несносное, наверно,
вдруг умереть на левом берегу
реки, среди которой ежедневно
искал и находил кричащих птиц,
и сызнова по набережным бледным
вдоль улочек и выцветших больниц
ты проносился, вздрагивал и медлил.
Октябрь, октябрь. Пойти недалеко
и одинокость выдать за свободу.
Октябрь, октябрь, на родине легко
и без любви прожить четыре года,
цепляться рукавом за каждый куст,
в пустом саду оказываться лишним
и это описанье правды чувств
опять считать занятием невысшим.
Сознание своего несовершенства приближает к совершенству.
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
Войти с помощью: