Без пруда, не вытащишь и рыбки из него...
Без пруда, не вытащишь и рыбки из него.
Без пруда, не вытащишь и рыбки из него.
Умру за рубежом или в отчизне,
С диагнозом не справятся врачи;
Я умер от злокачественной жизни,
Какую с наслаждением влачил.
Вокруг столько девушек хороших, а тянет что-то на плохих.
Как с быком не биться, а молока от него не добиться.
Я не боюсь исчезнуть. Прежде чем я родился, меня не было миллиарды и миллиарды лет, и я нисколько от этого не страдал.
Глупый пингвин робко прячет, умный смело достаёт.
Богатство — вода, пришла и ушла.
В деревне Бог живёт не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освещает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне он в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит, выдаёт
девицу за лесничего и, в шутку,
устраивает вечный недолёт
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же всё это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
Сказать человеку в глаза всю правду порою больше, чем долг, — это удовольствие.
Повторенное острое слово становится глупостью.
Принцип «око за око» сделает весь мир слепым.
Возможность получать подобна океану. Проблема в том, что большинство людей подходит к этому океану возможностей с чайной ложкой.
Личный пример — не просто лучший метод убеждения, а единственный.
Душа помнит о прошедшем, зрит настоящее, предвидит будущее.
Я учу одной простой морали: никогда не иди против своей природы. Пусть хоть все Будды всех времён и народов протестуют, не обращай на это никакого внимания. Они не имеют с тобой ничего общего. Они поступали так, как считали верным для себя, а ты должен делать то, что именно ты считаешь правильным. А что же правильно? Это не может быть определено раз и навсегда ни одним святым писанием. Этого нельзя установить никаким внешним критерием. Пойми, что есть лишь один внутренний критерий: хорошо всё, что делает тебя счастливее.
Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше.