В мире нет вечных двигателей, зато полно вечных тормозов!..
В мире нет вечных двигателей, зато полно вечных тормозов!
В мире нет вечных двигателей, зато полно вечных тормозов!
А Вас я попрошу упасть ничком...
Приходит к директору цирка мужик и говорит:
— Я придумал гениальный номер!
— Ну-с, излагайте.
— На арену цирка выносят огромный сундук с говном. Под барабанный бой цепляют его к тросу и медленно поднимают под самый купол цирка. Гаснет свет. Сундук с грохотом падает вниз. Свет зажигается. Вся арена в говне, все зрители с ног до головы в говне... И тут на арену выхожу я — в ослепительно белом фраке!
При счастье никогда не бывает друзей. Человек во время счастья бывает очень высоко, а наши сердца открыты только вниз.
Если большинство людей произошло от обезьян, то рыжие произошли от кошек.
То, что ты видишь и слышишь, в некоторой степени зависит от того, каков ты сам.

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
Связь двух лиц различного пола, называемая браком, это не просто естественный, животный союз и не просто гражданский договор, а прежде всего моральный союз, возникающий на основе взаимной любви и доверия и превращающий супругов в одно лицо.
Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.
Нет несчастия хуже того, когда человек начинает бояться истины, чтобы она не обличила его.
Над книгой, собранной за день,
я жизнь порхал, а не работал,
в тени Великих, —
но и тень,
отбрасывая на кого-то.
Открыто являясь тем, кто ищет Его всем сердцем, и скрываясь от тех, кто всем сердцем бежит от Него, Бог регулирует человеческое знание о Себе. Он даёт знаки, видимые для ищущих Его и невидимые для равнодушных к Нему. Тем, кто хочет видеть, Он даёт достаточно света. Тем, кто видеть не хочет, Он даёт достаточно тьмы.
Земля, природы мать, — её же и могила:
Что породила, то и схоронила.
Каким бы счастьем было для меня —
Проснувшись утром, увидать воочью
Тот ясный лик в лучах живого дня,
Что мне светил туманно мёртвой ночью.
Когда детским губам довелось испить полной мерой горькую чашу Злобы, Подозрительности, Отчаяния, всей на свете Любви не хватит, чтобы однажды изведанное стёрлось бесследно, даже если она ненадолго вернёт свет померкшим глазам и туда, где было Неверие, заронит зёрна Веры.