Жили-были Годы. Они, конечно, брали своё, но заодно прихватили и наше...
Жили-были Годы. Они, конечно, брали своё, но заодно прихватили и наше.
Жили-были Годы. Они, конечно, брали своё, но заодно прихватили и наше.
Случайный, сонный взгляд на циферблат
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда-то торопясь и торопя,
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.
На молчание-то мы все горазды; особенно наши женщины этим взяли: иная возвышенная русская девица так могущественно молчит, что даже в подготовленном человеке подобное зрелище способно произвести лёгкую дрожь и холодный пот.
У того, кто ничего не делает, всегда много помощников.
Я жил на грани безумия, желая познать причины, стучал в дверь. Она открылась. Я стучал изнутри!
Жениться надо никак не по любви, а непременно с расчётом, только понимая эти слова как раз наоборот тому, как они обыкновенно понимаются, т. е. жениться не по чувственно любви и по расчёту где и чем жить, а по тому расчёту, насколько вероятно, что будущая жена будет помогать, а не мешать жить человеческой жизнью.
Давайте жить так, чтобы даже гробовщик пожалел о нас, когда мы умрём!
Так уж устроены мужчины: могут устоять против самых умных доводов и не устоять перед одним-единственным взглядом.
Мне страшно хочется жить, хочется, чтобы наша жизнь была свята, высока и торжественна, как свод небесный. Будем жить! Солнце не восходит два раза в день, и жизнь даётся не дважды, — хватайтесь же цепко за остатки вашей жизни и спасайте их.
Надо жить наобум, напролом,
Наугад и на ощупь во мгле,
Ибо нынче сидим за столом,
А назавтра лежим на столе.
У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье...