И своей смешною рожей сам себя и веселю...
И своей смешною рожей сам себя и веселю.
И своей смешною рожей сам себя и веселю.
В те дни, когда мне были новы
Все впечатленья бытия —
И взоры дев, и шум дубровы,
И ночью пенье соловья, —
Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь
И вдохновенные искусства
Так сильно волновали кровь, —
Часы надежд и наслаждений
Тоской внезапной осеня,
Тогда какой-то злобный гений
Стал тайно навещать меня.
Печальны были наши встречи:
Его улыбка, чудный взгляд,
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал;
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел —
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
Не всё то творится, что говорится.
...И мне обидно за державу,
но я же ведь не уезжаю!..
Мудрец ставит себя последним и находит себя в первую очередь.
Нельзя иметь верного понятия о том, что не испытано.
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюблённый попасть.
Безразлично влюблённым, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть!
Женщина не может быть счастлива, если она нелюбима, а ей нужно только это. Женщина, которую не любят, — это ноль и ничего больше. Уж поверьте мне: молодая она или старая, мать, любовница... Женщина, которую не любят, — погибшая женщина. Она может спокойно умирать, это уже не важно.
Когда стрела не попадает в цель, стреляющий винит в этом себя, а не другого. Так поступает и мудрец.
Береги её как зеницу — о как!
Чем больше жизнь человека пронизана коллективными нормами, тем более аморален индивидуум.
Войти с помощью: