Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус...
Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
Лето — вот моё пристрастие:
Летом как-то всё жопастее...
Следует бояться не возникновения мыслей, а промедления в их осознании.
Но я лучше выпью зелье с отравою,
И над собою что-нибудь сделаю —
Но свою неправую правую
Я не сменю на правую левую!
Когда нет радости, тогда надежда
На будущую радость — тоже радость.
Безмерность моих слов — только слабая тень безмерности моих чувств.
Наша жизнь — пьеса, в которой Бог распределил роли. Нам остаётся лишь их с достоинством сыграть.
Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек, которому нет до него никакого дела.
Как тот актёр, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, —
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладёт печать
Моя любовь, которой нет предела.
Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идёт к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.
Прочтёшь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?
Сидит в желудке салат. Вдруг сверху что-то падает.
— Ты кто?
— Водка.
— За что пили?
— За Ивана Ивановича.
Сидит дальше. Опять водка падает.
— За что пили?
— За Ивана Ивановича.
И так несколько раз. Наконец салат не выдерживает:
— Пойду посмотрю, что это за человек такой, Иван Иванович.
Нам и еда и сон не нужны вовсе были,
Пока из четырёх стихий нас не слепили.
Но всё, что дали нам, отнимут безусловно,
И станем мы опять щепоткой серой пыли.
Рождённый ползать везде пролезет...
Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.
Приобретайте друзей богатством неправедным — так сказано, потому что вообще нет и не может быть богатства праведного.
Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, кроме той, в которую влюблён...
В красноречии важна манера речи, а не слова.