Почём вы, девочки, красивых любите?..
Почём вы, девочки, красивых любите?
Почём вы, девочки, красивых любите?
Мужчина ведь властитель над своей
Свободою; его ж властитель — время.
Кто двигается вперёд в знании, но отстаёт в нравственности, тот более идёт назад, чем вперёд.
Я виноват перед тобою,
Цены услуг твоих не знал.
Слезами горькими, тоскою
Я о прощеньи умолял,
Готов был, ставши на колени,
Проступком называть мечты:
Мои мучительные пени
Бессмысленно отвергнул ты.
Зачем так рано, так ужасно
Я должен был узнать людей,
И счастьем жертвовать напрасно
Холодной гордости твоей?..
Свершилось! вечную разлуку
Трепеща вижу пред собой...
Ледяную встречаю руку
Моей пылающей рукой.
Желаю, чтоб воспоминанье
В чужих людях, в чужой стране,
Не принесло тебе страданье
При сожаленьи обо мне...
Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.
Если хочешь подчинить себе всё, подчини себя разуму.
Если кто обидел тебя, отомсти мужественно. Оставайся спокоен — и это будет началом твоего мщения, затем прости — это будет концом его.
Тому, кто способен укротить своё сердце, покорится весь мир.
Трусость в соединении с жёсткостью как раз и являются логическим следствием любой тирании.
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная, иль стройный гибкий стан,
Или большие очи? — Но порой
Всё это не зовём мы красотой:
Уста без слов — любить никто не мог;
Взор без огня — без запаха цветок!
Грязь блестит, пока солнце светит.
Советы принимай от всех дающих, но собственное мненье береги.
Детка!
Не бойся,
что у меня на шее воловьей
потноживотые женщины мокрой горою сидят, —
это сквозь жизнь я тащу
миллионы огромных чистых Любовей
и миллион миллионов маленьких грязных любят.
Хочешь знать, как всё это было? —
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
«Это всё... Ах, нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Ещё тогда!»
— «Да».
Силён тот, кто валит, сильнее тот, кто поднимается.
Не только счастье имеет свою меру, отчаяние — тоже.