...Этих дней типажи-молодцы! Бороздя, покоряют просторы...
...Этих дней типажи-молодцы!
Бороздя, покоряют просторы
Интернетствующие юнцы
И таксиствующие сутенёры.
...Этих дней типажи-молодцы!
Бороздя, покоряют просторы
Интернетствующие юнцы
И таксиствующие сутенёры.
Ты мне роди, а я перезвоню!..
Оставь, и я была как все,
И хуже всех была,
Купалась я в чужой росе,
И пряталась в чужом овсе,
В чужой траве спала.
Большинство писем от родителей наполнены неосуществлёнными родительскими мечтами, замаскированными под добрые советы.
Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
Когда, бывало, в старину
Являлся дух иль привиденье,
То прогоняло сатану
Простое это изреченье:
«Аминь, аминь, рассыпься!» В наши дни
Гораздо менее бесов и привидений;
Бог ведает, куда девалися они.
Но ты, мой злой иль добрый гений,
Когда я вижу пред собой
Твой профиль и глаза, и кудри золотые,
Когда я слышу голос твой
И речи резвые, живые —
Я очарован, я горю
И содрогаюсь пред тобою,
И сердцу, полному мечтою,
«Аминь, аминь, рассыпься!» — говорю.
Слёзы — это немая речь.
Границ жестокости не преступай
И не казни безжалостным презреньем,
Не то могу взорваться невзначай,
Пытаясь положить конец мученьям.
Не любишь — равнодушие припрячь,
Солгать не бойся, разум призывая!
Так умирающему дарит врач
На жизнь надежду, об исходе зная.
Отчаявшись, сойду с ума от бед,
Начну тебя хулить и днём и ночью.
Подхватит ложь безумца подлый свет
И выдавать за истину захочет.
Пусть клевета и зло минуют нас —
Не отводи, хоть разлюбила, глаз.
Бывают женщины прелесть какие глупенькие, и ужас какие дуры!
Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывёт,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Всё мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!
Ох, смотри, не промахнись, атаман,
Чтоб не дрогнула рука невзначай,
Да, смотри, не заряди холостых,
Да не думай о петле палача.
А не то наступит ночь, ночь.
И уйдут от нас поля и леса,
Перестанут петь для нас небеса,
И послушаем земли голоса.
А потом наступит день, день,
Каждый скажет: «То, что было, не помню».
И пойдём под пастушью свирель
Дружным стадом на бойню.
Бог терпел и нам велел – потерпи.
Так смотри не промахнись, атаман,
Чтоб не дрогнула рука невзначай,
Да, смотри, не заряди холостых,
Да не думай о петле палача.
Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.
Вопрос, который ставит меня в тупик: сумасшедший я или все вокруг меня?
Самая дешёвая гордость — это гордость национальная.
Да не будешь ты в жизни делать ничего, что может внушить тебе страх, если станет известно другому.
Милосердия, сердце моё, не ищи,
Правды в мире, где ценят вранье, — не ищи,
Нет ещё в этом мире от скорби лекарства.
Примирись — и лекарств от неё не ищи.