Так чувственно молчать лишь ты умеешь...
Так чувственно молчать лишь ты умеешь...
Так чувственно молчать лишь ты умеешь...
Подпись к рисунку: «Жопа — вид спереди».
Сколького бы я никогда не поняла, если бы родилась мужчиной.
Мне тебя уже не надо,
Милый, — и не оттого что
С первой почтой — не писал.
И не оттого что эти
Строки, писанные с грустью,
Будешь разбирать — смеясь.
(Писанные мной одною —
Одному тебе! — впервые! —
Расколдуешь — не один.)
И не оттого что кудри
До щеки коснутся — мастер
Я сама читать вдвоём! —
И не оттого что вместе
— Над неясностью заглавных! —
Вы вздохнёте, наклонясь.
И не оттого что дружно
Веки вдруг смежатся — труден
Почерк, — да к тому — стихи!
Нет, дружочек! — Это проще,
Это пуще, чем досада:
Мне тебя уже не надо —
Оттого что — оттого что —
Мне тебя уже не надо!
Всё, что мы звали личным,
что копили, греша,
время, считая лишним,
как прибой с голыша,
стачивает — то лаской,
то посредством резца —
чтобы кончить цикладской
вещью без черт лица.
Как движется к земле морской прибой,
Так и ряды бессчётные минут,
Сменяя предыдущие собой,
Поочерёдно к вечности бегут.
Младенчества новорождённый серп
Стремится к зрелости, и наконец.
Кривых затмений испытав ущерб,
Сдаёт в борьбе свой золотой венец.
Резец годов у жизни на челе
За полосой проводит полосу.
Всё лучшее, что дышит на земле
Ложится под разящую косу.
Но время не сметёт моей строки,
Где ты пребудешь смерти вопреки!
Ум у бабы догадлив,
На всякие хитрости повадлив.
Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой.
Теперь перед финишем понимаю ясно, что всё пустое.
Нужна только доброта и сострадание.
Богами вам ещё даны
Златые дни, златые ночи,
И томных дев устремлены
На вас внимательные очи.
Играйте, пойте, о друзья!
Утратьте вечер скоротечный;
И вашей радости беспечной
Сквозь слёзы улыбнуся я.
Никогда не женись на женщине, с которой можно жить. Женись на той, без которой жить нельзя.
Ни себе ни людям.