В её устах — с их даром оглашенья...
В её устах — с их даром оглашенья —
«Я замужем» звучит как предложенье.
В её устах — с их даром оглашенья —
«Я замужем» звучит как предложенье.
— Почему блондинки, когда пьют таблетки, пищат?
— Потому что на упаковке написано: «После приёма пищи».
Любовь не пожар, а загорится — не потушишь.
Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже.
В молодости мы ищем красивое тело — с годами родную душу.
Даже если вас съели, у вас есть два выхода.
У хорошего путешественника нет точных планов и намерения попасть куда-то.
Обожание не выносит близкого расстояния, так как при личном общении с обожаемым объектом обожание тает, как масло на солнце.
И вот я счастлив.
И вот некому об этом сказать.
У них были такие давние, такие сложившиеся, такие испытанные отношения, что не было никакой необходимости омрачать эту дружбу общением.
Я всегда очень дружески отношусь к тем, кто мне безразличен.
Нельзя тупо следовать всем вывескам и указаниям. Если на двери туалета написано «На себя», всё равно идите в туалет.
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирён мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В тёплом теле рёбрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный.
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Ты, Мария, — гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить — уснуть.
Я стою у твёрдого порога.
Уходи, уйди, ещё побудь.
Стоит один раз поставить женщину наравне с мужчиной, как она начинает его превосходить.
Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре — что мало любили и мало путешествовали.