Ну хорошо, допустим, поцелую...
Ну хорошо, допустим, поцелую...
Ну хорошо, допустим, поцелую...
Ничего нельзя знать наперёд. Смертельно больной человек может пережить здорового. Жизнь очень странная штука.
Если вам говорят, что вы многогранная личность — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно.
Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.
Я серьёзно убеждён, что миром правят совсем сумасшедшие.
Кто ищет, тому назначено блуждать.
Грусть достаточна сама по себе, но чтобы получить от неё настоящее удовольствие, нужно поделиться ею с другими.
Я не был знаменит.
Но был не столь усат.
Отбросив ложный стыд,
Пошёл я в детский сад.
Я образ жизни вёл.
И, гениально мал,
Ходил пешком под стол,
В который не писал.
Стоял сплошной июнь.
Сплошной ноябрь настал.
Ах, был я глуп и юн!..
А стал я глуп и стар.
Создам ли что, издам —
Рассудком стал горбат.
Меня одна из дам
Исправит, говорят.
Я бы лучше по самые плечи
Вбила в землю проклятое тело,
Если б знала, чему навстречу,
Обгоняя солнце, летела.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
Секиры остриё и усечённый волос —
Бог сохраняет всё, особенно слова
Прощенья и любви, как собственный свой голос.
Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!
Чтобы пел надменный голос:
«Гибель здесь, а там тюрьма!»
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!
Я несусь, — за мною пасти,
Я смеюсь — в руках аркан...
Чтобы рвал меня на части
Ураган!
Чтобы все враги — герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!
Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.
Бледная смерть стучится и в хижины бедняков, и в царские дворцы.
Мир не был бы сотворён, если б его Творец думал, как бы не причинить кому-нибудь беспокойства.
Ты зависть не заставишь примириться,
Так можешь всласть над нею поглумиться.
Успех твой отравляет ей житьё,
Потешься же над муками её.
Единственное извращение — это отсутствие секса, всё остальное — дело выбора каждого.