Любимая, не плачь, найдём тебе мужчину...
Любимая, не плачь, найдём тебе мужчину...
Любимая, не плачь, найдём тебе мужчину...
Никто не может ничему научиться у человека, который не нравится.
Ты у нас такой дурак
По субботам али как?
Нешто я должон министру
Объяснять любой пустяк?
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй... втихаря.
Ну а я уж тут как тут —
Награжу тебя за труд:
Кузнецам дано заданье —
Орден к завтрему скуют.
Человек считает себя Богом, и он прав, потому что Бог в нём есть. Считает себя свиньёй — и опять прав, потому что свинья в нём тоже есть. Но человек очень ошибается, когда принимает свою внутреннюю свинью за Бога.
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
В цветном разноголосом хороводе,
В мелькании различий и примет
Есть люди, от которых свет исходит,
И люди, поглощающие свет.
На собственном горбу и на чужом
Я вынянчил понятие простое:
Бессмысленно идти на танк с ножом,
Но если очень хочется, то стоит.
Математику уже за то любить следует, что она ум в порядок приводит.
Мы должны благодарить тех, которые указывают на наши недостатки.
В эту зиму с ума
я опять не сошёл, а зима
глядь и кончилась.
Стремилась ввысь душа твоя —
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья —
Останешься свиньёю.
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб нас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стать плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Да что там имена! — захлопываю святцы:
И на колени все! —- багровый хлынул свет,
Рядами стройными проходят ленинградцы,
Живые с мёртвыми. Для Бога мёртвых нет.
Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь именно для этого дня.
Всё отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.
Весёлой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке тёмном клонит,
Изнеможённая, на грудь мою.
И только совесть с каждым днём страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слёз, ни оправданий.
С точки зрения оптимиста — стакан наполовину полон, пессимиста — наполовину пуст.
Не всё, что делает превосходный мастер, сделано превосходно.