Улыбаюсь во сне — ну, а что мне ещё остаётся...
Улыбаюсь во сне — ну, а что мне ещё остаётся...
Улыбаюсь во сне — ну, а что мне ещё остаётся...
Если наказывать ребёнка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды.
Тешил — ужас. Грела — вьюга.
Вёл вдоль смерти — мрак.
Отняты мы друг у друга...
Разве можно так?
Если хочешь — расколдую,
Доброй быть позволь.
Выбирай себе любую,
Но не эту боль.
Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят.
Всё, что обычно, — просто; но не всё, что просто, — обычно. Оригинальность не исключает простоты.
В тревоге пёстрой и бесплодной
Большого света и двора
Я сохранила взгляд холодный,
Простое сердце, ум свободный
И правды пламень благородный
И как дитя была добра;
Смеялась над толпою вздорной,
Судила здраво и светло,
И шутки злости самой чёрной
Писала прямо набело.
Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни.
Благородный муж в своей жизни должен остерегаться трёх вещей: в юности, когда жизненные силы обильны, остерегаться увлечения женщинами; в зрелости, когда жизненные силы могучи, остерегаться соперничества; в старости, когда жизненные силы скудны, остерегаться скупости.
Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но всякий человек тебе учитель.
Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы — прямо от природы.
Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
Нас создаёт и формирует то, что мы любим.
В основе всех психических заболеваний лежит нежелание испытывать заслуженное страдание.
Ненавижу римлянина по имени Статус Кво, — сказал он мне однажды. — Шире открой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрёшь. Старайся увидеть мир. Он прекрасней любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами. Не проси гарантий, не ищи покоя — такого зверя нет на свете. А если есть, так он сродни обезьяне-ленивцу, которая день-деньской висит на дереве головою вниз и всю свою жизнь проводит в спячке. К чёрту! — говорил он. — Тряхни посильнее дерево, пусть эта ленивая скотина треснется задницей об землю!
Если бы животные могли говорить, собаки надоедали бы всем своей болтливостью. Зато кошки отличались бы редкой в наше время немногословностью.