Страдания любви нельзя победить философией...
Страдания любви нельзя победить философией — можно только с помощью другой женщины.
Страдания любви нельзя победить философией — можно только с помощью другой женщины.
В каждом человеке есть солнце. Только дайте ему светить.
Терпи, казак, атаман будешь.
Не спрашивай, зачем унылой думой
Среди забав я часто омрачён,
Зачем на всё подъемлю взор угрюмый,
Зачем не мил мне сладкой жизни сон;
Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил весёлую любовь
И никого не называю милой —
Кто раз любил, уж не полюбит вновь;
Кто счастье знал, уж не узнает счастья.
На краткий миг блаженство нам дано:
От юности, от нег и сладострастья
Останется уныние одно...
Россия — страна неограниченных возможностей и невозможных ограничений.
Что-то вы меня больно утесняете, папаша. То не плевать, то не кури, туда не ходи. Чисто, как в трамвае. Чего вы мне жить не даёте?
Без глаз и без ума,
Любовь летит, не ведая сама,
Куда и как. Она, точь-в-точь как дети,
Легко попасть в свои же может сети.
Не радуйся нашедши, не плачь потерявши.
Вокруг столько девушек хороших, а тянет что-то на плохих.
Любовь — это всегда обмен души-тела. Поэтому, когда нечему обмениваться, любовь погасает.
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном шаре,
и бутылок мерцал неподвижный ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман был бел.
В свою очередь, бывшее также белым
судно (см. закон вытесненья тел)
в молоко угодившим казалось мелом,
и единственной чёрною вещью был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белёсой мгле,
спеленавшей со всех нас сторон, абсурдным
было думать, что судно идёт к земле —
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как будто влил
кто в молоко белил.
От исчезновения одного-единственного мужчины в мире не остановится ничего, кроме сердца одной-единственной женщины.
Улыбайся, не доставляй беде удовольствия.
Эхо — есть родитель рифмы.