Если я буду совершать именно те поступки, которых ждут...
Если я буду совершать именно те поступки, которых ждут от меня люди, я попаду к ним в рабство.
Если я буду совершать именно те поступки, которых ждут от меня люди, я попаду к ним в рабство.
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирён мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В тёплом теле рёбрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный.
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Ты, Мария, — гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить — уснуть.
Я стою у твёрдого порога.
Уходи, уйди, ещё побудь.
Я говорил тебе: страшися девы милой!
Я знал, она сердца влечёт невольной силой.
Неосторожный друг! я знал, нельзя при ней
Иную замечать, иных искать очей.
Надежду потеряв, забыв измены сладость,
Пылает близ неё задумчивая младость;
Любимцы счастия, наперсники судьбы
Смиренно ей несут влюблённые мольбы;
Но дева гордая их чувства ненавидит
И, очи опустив, не внемлет и не видит.
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слёзы падших — солёные воды морей,
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
Глухая пора листопада.
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
Пусть ветер, рябину заняньчив,
Пугает её перед сном.
Порядок творенья обманчив,
Как сказка с хорошим концом.
Ты завтра очнёшься от спячки
И, выйдя на зимнюю гладь,
Опять за углом водокачки
Как вкопанный будешь стоять.
Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.
Всё обледенело с размаху
В папахе до самых бровей
И крадущейся росомахой
Подсматривает с ветвей.
Ты дальше идёшь с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решётчатый тёс на дверях.
За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.
Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу.
И белому мёртвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даёшь».
Как паутина, так и законы, — когда попадаются слабые и бедные, их удержат, а сильные и богатые вырвутся.
То, что грядёт, создано в тебе и из тебя. Потому смотри внутрь, не сравнивай, не измеряй. Нет таких путей, как твой. Все другие пути обманывают и искушают тебя. Ты должен исполнить тот путь, что в тебе.
Манеры человека — это зеркало, в котором отражается его портрет.
Никогда не отпускай надежду. Держи рядышком, верь в её силу, лелей её. Она в нужный момент обязательно ответит взаимностью!
Когда собеседник подчёркивает, что говорит правду, можете не сомневаться: он лжёт.
Иной имел мою Аглаю
За свой мундир и чёрный ус,
Другой за деньги — понимаю,
Другой за то, что был француз,
Клеон — умом её стращая,
Дамис — за то, что нежно пел.
Скажи теперь, мой друг Аглая,
За что твой муж тебя имел?