— А кто это там так орёт у соседей? — А, это Катька...
— А кто это там так орёт у соседей?
— А, это Катька...
— Рожает, что ли?
— Нет, беременеет.
— А кто это там так орёт у соседей?
— А, это Катька...
— Рожает, что ли?
— Нет, беременеет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Уклонение от похвалы — это просьба повторить её.
Супружество, как замок и дужка; если чуть-чуть не подходят — то можно только бросить. «Отпереть нельзя», «запереть нельзя», «сохранить имущество нельзя». Только бросить (расторжение брака, развод). Но русские ужасно как любят сберегать имущество замками, к которым «дужка» только приставлена. «Вор не догадается и не тронет». И блаженствуют.
Человек может быть по-настоящему счастлив только на те мгновения, когда забывает про тело и ум, потому что эти два органа всё время производят боль двух разных сортов, соревнуясь друг с другом.
Туда, где вас любят, ходите нечасто; туда, где ненавидят, не ходите никогда.
Бережёного Бог бережёт.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
Сила — это нечто, с чем имеет дело воин. Вначале она кажется человеку чем-то совершенно невероятным, противоестественным, в существование чего невозможно поверить, о чём даже думать трудно, не то чтобы её себе представить... Но потом она превращается в нечто серьёзное, и отношение к ней соответственно изменяется. Человек может ею не обладать, он может даже в полной мере не осознавать её существования, но он уже чувствует, он уже знает — в мире присутствует что-то, чего до этого он не замечал. А затем сила даёт о себе знать, она приходит к человеку, и он не может ничего с этим поделать, так как сила для него пока остаётся неуправляемой. Не существует слов, которыми можно было бы описать, как она приходит и чем в действительности является. Она — ничто, и в то же время ей подвластны чудеса, и чудеса эти человек видит собственными глазами. И, наконец, сила становится чем-то, присущим самому человеку, превращается в нечто, что изнутри управляет его действиями и в то же время подчиняется его командам, подвластно его решениям.
В тебе есть одна хорошая черта, которая делит жопу пополам.
Я, когда не люблю, — не я... Я так давно — не я...
Я не намерен портить отношений ни с небесами, ни с преисподней, — у меня есть друзья и в той, и в другой местности.
Любовь есть радиоактивность человеческого сердца.
Он начал медицинскую практику год назад и имел двух пациентов — или, пожалуй, трёх; да, трёх: я был на их похоронах.