Однажды летом в январе слона увидел я в ведре...
Однажды летом в январе
слона увидел я в ведре,
слон закурил, пустив дымок,
и мне сказал: не пей, сынок.
Однажды летом в январе
слона увидел я в ведре,
слон закурил, пустив дымок,
и мне сказал: не пей, сынок.
Конечно, обдумывай «что», но ещё больше обдумывай «как»!
Вера и знание — это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая.
Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны.
Если я действительно люблю какого-то человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен сказать «я люблю в тебе всё», «люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя».
Если бы Бога не было его, следовало бы выдумать.
Под здравым смыслом всякий разумеет только свой собственный.
Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего её, — неразлучна с человеком, и без неё человек, может быть, не захотел бы жить на свете.
Вхожу в мечеть смиренно, с поникшей головой,
Как будто для молитвы... но замысел иной:
Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз;
А он уж поистёрся, хочу стянуть другой.
Лила, Лила! я страдаю
Безотрадною тоской,
Я томлюсь, я умираю,
Гасну пламенной душой;
Но любовь моя напрасна:
Ты смеёшься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой.
Все элементы мироздания гармонично связаны между собой.
Меня никогда не отталкивала бедность человека, другое дело, если бедны его душа и помыслы.
Поэзия — это не «лучшие слова в лучшем порядке», это — высшая форма существования языка.
Самое смешное желание — это желание нравиться всем.
Идеалист — человек, верующий не только в идеалы, но и в то, что другие тоже в них верят.
Прошлогодних сокровищ моих
Мне надолго, к несчастию, хватит.
Знаешь сам, половины из них
Злая память никак не истратит:
Набок сбившийся куполок.
Грай вороний, и вопль паровоза,
И как будто отбывшая срок
Ковылявшая в поле берёза,
И огромных библейских дубов
Полуночная тайная сходка,
И из чьих-то приплывшая снов
И почти затонувшая лодка...
Побелив эти пашни чуть-чуть,
Там предзимье уже побродило,
Дали все в непроглядную муть
Ненароком оно превратило,
И казалось, что после конца
Никогда ничего не бывает…
Кто же бродит опять у крыльца
И по имени нас окликает?
Кто приник к ледяному стеклу
И рукою, как веткою, машет?..
А в ответ в паутинном углу
Зайчик солнечный в зеркале пляшет.